Проходящий сквозь стены
Шрифт:
Вован осмотрел на меня испуганно и с надеждой.
– На достойную… это сколько?
– Ну, не тысячу же, – сказал я в затруднении, хотя тысяча долларов в месяц и для меня, пока был посыльным, оставалась пределом мечтаний. – Это для служащих предел мечтаний, а для хозяев фирмы маловато… Ориентируйся на три куска в месяц. Это тоже немного для такого клевого директора, как ты, но пока оставим так.
По его ошеломленному лицу видел, что это много, офигительно много. Даже непонятно, куда тратить столько. Ну, первые три найдется куда, дырок много, даже вторые удастся пристроить на предметы роскоши: телевизор с
Глава 15
На другой день я попробовал взять еще один важный рубеж. Дождавшись, когда до закрытия метро осталось полчаса, я схватил карту центра Москвы и спустился в метро. В это время пусто даже здесь, в центре, я тихонько побрел в самый дальний угол, как будто намереваюсь сесть в первый вагон, там все три первых заходят в туннель с узкой платформой и двумя лавочками.
Я сделал вид, что не успел догнать поезд, прошел в самый дальний конец и прислонился к стене в самом темном месте. Если кто из наблюдающих в телекамеры заметил меня, то тут же забудет: у меня в руках никакого пакета, куда можно бы спрятать взрывчатку, а джинсы и маечка так туго облегают мое тело, что не только пояс шахида, даже копеечную монету не спрятать… А туго сложенный листок карты не выпячивается в заднем кармане.
Пару минут я стоял неподвижно, делая вид, что дремлю. Вдали послышался мужской смех и цокот женских каблучков. Это очень кстати, если и наблюдает кто за экранами, то сейчас смотрит на эту парочку. Одновременно донесся гул приближающегося электропоезда, блеснули огни… Я вдавился в стену, чувствуя, как расступается камень, проходит сквозь меня, погрузился целиком и застыл, привыкая к новому окружению.
Это только кажется, что метрополитен – толстая труба, внутри которой носятся поезда. На самом деле даже трубы опутаны кабелями, проводами, через равные промежутки вверх поднимаются металлические трубы для забора воздуха, иначе пассажиры задохнулись бы, а сами станции так вообще окружены сперва коконом кабелей, а потом уже во все стороны расходится настоящая сеть, как будто ее плел паук, размером с экскаватор.
Я начал осторожно подниматься вверх, никак не привыкну к этому странному ощущению, как будто плыву в плотной вязкой воде, но вовсе не обязательно даже двигать руками или ногами: сосредоточился в заданном направлении – и даешь себе команду, а тело как-то договаривается со средой…
Первый подземный туннель, созданный строителями Кремля или даже более ранний, я обнаружил довольно скоро, ничего интересного не нашел, потом еще и еще, с удивлением сообразил, что все источено норами, как в гигантском муравейнике. Некоторые ходы тянутся горизонтально, но еще больше таких, что без видимых причин то петляют, то ныряют в глубину.
Однажды, когда уже устал до чертиков и собирался выходить, впереди в узком туннеле блеснул свет, потом еще и еще. Я находился в небольшой пещере, где, кроме черепков битых горшков, никаких сокровищ, хотел было уйти в стену, но устал, хотелось есть, пора возвращаться, однако раздражение или любопытство заставило задержаться.
Вскоре по стенам забегали яркие круги света, а за ними я обнаружил несколько темных фигур. Донесся испуганный голос:
– Кто здесь? Иван Михайлович, здесь кто-то есть!
Несколько лучей фонариков скрестились на мне. Я закрылся локтями, закричал:
– Вы чё делаете, холопы?.. Ослепить вздумали?
Свет ушел в сторону, уже другой голос спросил со страхом:
– Ты кто?
– Живу здесь, – огрызнулся я. – А вы кто? И пошто одеты странно? Беглые, что ль?
Послышались ахи, охи, тот же голос спросил:
– Да ты сам так одет!
– Попался как-то один, – огрызнулся я. – Заблудился, видать. Тощий такой, мяса на костях совсем не осталось… Только и полакомились мозгом, что в костях… А одежку я приспособил, чего пропадать добру?
Там за светом жарко заговорили, всех перекрыл тот же голос:
– И как давно ты здесь?
– Я здесь родился, – ответил я с удивлением. – Все мое племя здесь. А как там наверху? Смута закончилась, аль ишшо Гришка Отрепьев сидит в нашем православном Кремле?
Голос ответил с непонятной интонацией:
– Гришки уже нет, но смута все еще не кончилась. Ни в Кремле, ни в стране. Ты можешь провести нас к своему племени?
– Еще чего? – оскорбился я. – А вдруг вы кромешники? Аль того хуже: полячишки? Я не Сусанин, да и болот здесь нет. Нет уж и нет, мы тайно копим силу, чтобы выйти в урочный час и освободить Кремль и всю землю святорусскую православную!.. А пока прощайте.
Пользуясь тем, что лучи фонариков направлены вверх, я вжался в стену, старшой диггеров что-то спросил и, не получив ответа, посветил в то место, где я стоял. Лица его в темноте не видел, жаль, представляю глупую и растерянную рожу.
– Куда он делся? – вскрикнул он.
– Он только что там стоял, – сказал кто-то быстро. – Мимо меня никто не проходил!
– И мимо меня…
– И мимо меня тоже…
– И возле меня…
И лишь один голос, робкий и сомневающийся, как и положено интеллигенту, произнес робко:
– Мне почудилось, что рядом что-то проскользнуло… Совсем неслышно! Как будто сова пролетела, только воздухом задело… Я не обратил внимания, а сейчас думаю…
– По своду пробежал, – предположил кто-то.
– Как геккон?
– Да хоть как паук! Поживи здесь полтыщи лет, и не тому научишься…
Старшой раздраженно выругался:
– Какая досада!.. А расскажи о встрече с человеком, чья деревня в подземелье ушла прятаться от нашествия поляков и прячется там до сих пор, – не поверят же, сволочи! Даже журналисты, на что уже брехливый народ, но не поверят. Им любую брехню печатать можно, а нам и правду не скажи…
– Не поверят, – согласился другой убито.
Голоса доносятся, как сквозь вату, в камне звукопроводность почему-то хуже, чем в железобетоне. Мне стало неинтересно наблюдать за довольно стандартной ситуацией: встреча с неведомым и – никаких доказательств, как поступить. Уже знаю, как поступят, начал медленное движение вверх, там должен пролегать еще один туннель.
На пятый день увлечения диггерством повезло наткнуться на туннель, что обрывается банальнейшим завалом. Они вообще многие завалены и полузасыпаны, но здесь я прошел через завал и снова обнаружил туннель той древней постройки, которую определяешь прежде всего по габаритам: мелкие люди были в старину, мелкие… И очень низкорослые.