Происхождение и юные годы Адольфа Гитлера
Шрифт:
Но и Ленин в некоторых случаях прекрасно знал, кого же конкретно он сам санкционировал уничтожить. Типичный случай — расстрел известного профессора-химика М.М. Тихвинского. Последний с «1900 года /…/ был заметным деятелем большевистского крыла в социал-демократии, хорошо знакомым с Лениным. Накануне 1905 года Тихвинский, например, получил крупную сумму для большевиков от известного миллионера-сахарозаводчика Л.И. Бродского /…/.
В 1905–1907 годах Тихвинский вообще сыграл виднейшую роль, возглавив большевистские лаборатории по изготовлению динамита. Однако позже /…/ Тихвинский сначала отошел от политики, а в 1917 году встал на антибольшевистские позиции.
В 1921 году он был арестован в Петрограде как участник знаменитого заговора профессора В.Н. Таганцева. Друзья тщетно пытались спасти его: в ответ на многочисленные ходатайства сам Ленин цинично ответил: «Тихвинский не [605] «случайно» арестован: химия и контрреволюция не исключают друг друга» [606] —
605
Подчеркнуто в первоисточнике.
606
В.И.Ленин и ВЧК, с. 502.
607
В.А. Брюханов. Заговор против мира, с. 529.
Да и Сталин наверняка не знал абсолютное большинство тех, кого обрек на смерть!
Любопытно, что тот же пресловутый Мюллер умел читать в душе у Сталина, хотя мало что мог знать о конкретных обстоятельствах его судьбы. Он, тем не менее, вещал американцам в 1948 году:
«Гитлер, как и Сталин, умел использовать людей. /…/
Сталин, вы знаете, был человеком, который смотрел в будущее и планировал его. Рузвельт и Черчилль — нет. Рузвельт желал создать еще одну бесполезную Лигу Наций, а Черчилль мечтал сохранить свою гнилую империю. Сталин хотел безопасности для России, а для него безопасность означала наличие государств-буферов между Россией и Западом [608] , он также стремился захватить германскую промышленную базу в Руре. /…/
608
Это, очевидно, относится к Сталину после 1941 года, когда он настаивал на открытии Второго фронта и не планировал завоевания всей Европы; Сталин же до 1941 года усиленно разрушал этот буфер.
Сталин был очень умным и очень коварным человеком. /…/ Сталин мог бы убить свою мать за плохую стряпню, но он мог и найти способ, чтобы повесить эту вину на другого человека. /…/
У меня есть некоторое представление о демонах его души, и я сомневаюсь, что товарищ Иосиф полностью закончил с кровавой вакханалией. /…/ он убил миллионы людей, но я сомневаюсь, что это конец. /…/
Сталин — крайне прагматичный и логичный человек… Никакой сентиментальности, один смертоносный прагматизм. /…/ свирепость объясняется несколькими факторами. Во-первых, низкое происхождение бедного и физически неполноценного грузина, представителя одного из меншинств в Советской России. Во-вторых, советское общество было очень сильно ориентировано на истинного Большевика. Я думаю, что Сталин был блестящим деятелем во многих областях, но его отношения с революцией были весьма сложными, и это вызывало презрение таких, как Троцкий, который сражался с белыми на фронтах. Сталин как Борман: очень работоспособный бюрократ, который не играл большой роли в кровавых акциях в России после Октябрьской революции, как и до нее, конечно. Этот комплекс неполноценности определялся сознанием того, что его презирают истинные революционеры; более того, они порочат его и, страшно сказать, мечтают о его устранении». [609]
609
Г. Дуглас. Вербовочные беседы, с. 40, 254, 256, 257, 318–319.
Мог бы Сталин убить свою мать?
Мы заранее извиняемся перед теми, кто будет шокирован такой постановкой вопроса. Он даже не риторический и, как будет очевидно при прочтении нижеследующих разделов данной книги, относится по существу к совершенно иному персонажу.
Тем не менее, Мюллер был чуточку прав и в справедливости столь экстравагантного предположения: взрослый Сталин вовсе не стремился общаться с собственной матерью, «никогда не приглашал ее в Кремль. Даже в гости». [610] Он не приехал к ней во время ее предсмертной болезни и не возник даже на ее похоронах. [611] Впрочем, его не было и на похоронах его жены, Надежды Аллилуевой, [612] то ли покончившей самоубийством, то ли убитой им самим — свидетелей не оказалось. [613] «Он ни разу не посетил ее могилу на Новодевичьем» кладбище — отмечала их дочь Светлана. [614]
610
Б.С. Илизаров. Тайная жизнь Сталина. По материалам его библиотеки и архива. М., 2002, с. 280.
611
И.В. Сталин. Стихи. Переписка с матерью и родными. Минск, 2005, с. 49.
612
Н. Непомнящий. 20 лет неразгаданных тайн. От Гражданской до Отечественной. М., 2003, с. 82.
613
Б.С. Илизаров. Указ. сочин., с. 329–334.
614
Н. Непомнящий. Указ. сочин., с. 82.
Отсутствию же на похоронах матери находится вполне весомое оправдание: мать Сталина, Екатерина Георгиевна Джугашвили, тяжело заболела 13 мая 1937 года и умерла 4 июня того же года [615] — это было время арестов маршала Тухачевского и его ближайших соратников и подготовки судебной расправы над ними.
Едва ли это было случайным совпадением: мать, например, автора этих строк всегда чувствовала на любом расстоянии действительно серьезные неприятности, переживаемые в тот момент ее сыном. И автора этих строк связывают с детьми подобные же узы. Легко понять, волны каких чувств могли донестись до матери Сталина в те недели!
615
И.В. Сталин. Указ. сочин., с. 49.
Сталин никак не мог при этом приехать на Кавказ — поездка поездом надолго отвлекла бы его от самой напряженнейшей ситуации в его послереволюционной жизни, а самолетом он никогда не летал — боялся. В Тегеран в 1943 году и в Берлин в 1945 он также приезжал по железной дороге.
Это, кстати, — типичный показатель его неспособности быть полным хозяином своих собственных страхов!
Мюллер приписывал себе и изготовление знаменитых германских фальшивок, якобы спровоцировавших расправу над Тухачевским: «Подготовительная работа с целью внедрения идеи большой чистки в сознание Сталина была уже проведена, но я был единственным, кто мягко подтолкнул его с обрыва. И он продолжает лететь, даже сегодня». [616]
616
Г. Дуглас. Вербовочные беседы, с. 319.
Многие, впрочем, приписывали себе инициативу в проведении этой провокации — Вальтер Шелленберг [617] и другие. [618] Рассказ Мюллера о технических деталях изготовления фальшивых документов выглядит, однако, убедительнее прочих. [619]
Разбираться же со всеми хитросплетениями событий 1937 года нам, однако, предстоит уже в следующих публикациях.
Так или иначе, но Мюллер не очень сильно заблуждался даже и относительно взаимоотношений Сталина с его матерью; он же, заметим, не утверждал, что Сталин мог ее убить — это было чисто полемическим выпадом! Недаром Мюллер заявлял: «Надо бы поручить полицейским детективам писать историю. Она будет, возможно, не такой захватывающей, но во всяком случае куда более точной. Опирающейся на реальные факты». [620]
617
В. Шелленберг. Мемуары. Минск, 1998, с. 52–61.
618
На эту тему имеется масса публикаций разной степени солидности. Перечислим некоторые: В. Рапопорт и Ю. Алексеев. Измена родине. Очерки по истории Красной Армии. Лондон, 1989; О.Ф. Сувениров. Трагедия РККА. 1937–1938. М., 1998; А. Колпакиди, Е. Прудникова. Двойной заговор. Сталин и Гитлер: несостоявшиеся путчи. М., 2000; А.Б. Мартиросян. Заговор маршалов. Британская разведка против СССР. М., 2003; В. Лесков. Сталин и заговор Тухачевского. М., 2003; Р. Баландин, С. Миронов. Заговоры и борьба за власть. От Ленина до Хрущева. М., 2003; Л.М. Млечин. Иосиф Сталин, его маршалы и генералы. М., 2004; Н. Черушев. «Невиновных не бывает…» Чекисты против военных. 1918–1953. М., 2004; А.В. Шубин. Вожди и заговорщики: политическая борьба в СССР в 1920-1930-х годах. М., 2004; С. Минаков. Сталин и заговор генералов. М., 2005.
619
Г. Дуглас. Вербовочные беседы, с. 319–329.
620
Там же, с. 220.
С этим тезисом следовало бы полностью согласиться и принять его для широчайшего распространения, если бы не опасение, что полицейские детективы разворуют исторические факты на собственные нужды таким же образом, как они это делают с вещественными доказательствами в своей повседневной деятельности!
Гитлеру же было суждено столкнуться с самыми главными, основными проблемами его жизни, уже просто в детском возрасте.
Детали детства оказывают значительнейшее влияние на взрослую жизнь человека — это аксиома со времен Зигмунда Фрейда.
Но взрослые поступки и жизненные обстоятельства Гитлера известны гораздо лучше, чем детские — и нам теперь предстоит попытка разобраться в этих последних. Для этого нам и понадобилось учитывать уникальные способности Гитлера, способного гениально представлять себе то, как именно и кто именно из его ближних должен реагировать на изменения обстановки, инициированные самим Гитлером.
История свержения Геринга — это буквально эталон для интриг такого рода. Здесь буквально все действующие лица велись самим Гитлером на самом коротком поводке — и не совершили никаких действий, создающих Гитлеру хоть малейшие помехи: и Кейтель, и Йодль, и Геринг, и Борман, и Шпеер, и Риббентроп поступали так, будто каждый разыгрывал заранее выученную роль, совершенно не отступая от того, что требовалось Гитлеру.