Происхождение имён рек и озер
Шрифт:
Рождение новых названий происходит иногда прямо на наших глазах, и тогда смысл этих названий совершенно понятен, причина именования ясна. В 1969 г. из-за большого паводка реки Сырдарьи пришлось сбросить лишнюю воду из Чардаринского водохранилища в Арнасайскую впадину. В результате более 20 млрд, м3 воды разлилось на огромном пространстве пустыни Кызылкум, затопив солончак Айдар и озеро Тузкан (туз — соль; слово кан обозначает в Средней Азии прорытый канал, реку, воду), поэтому вода, пришедшая из водохранилища, стала солоноватой. И совершенно очевидно, что именно по этой причине новое озеро стали называть Соленым [Зиманенко, 1977].
Обзор местности также обычно подтверждает
Слово дребъ широко известно в русских говорах со значением «болотистое, кочковатое место»; оно нашло свое отражение в гидронимах типа Дребенка, Дребна и т. п. В псковских говорах дребъ чаще выступает в значении «кустарник», «осинник». Здесь наблюдается закономерный сдвиг значения по схеме «болото» — «болото, поросшее мелким кустарником»-> «кустарник». В окрестностях деревни Старый Изборск Печорского района Псковской области был обследован большой водоем под названием Дреб, который представляет собой старицу в пойме реки Смолки, в прошлом узкий, извилистый меандр этой реки. Окружающий рельеф — низинный, заболоченный, но берега самой старицы крутые, поросшие мелким, труднопроходимым кустарником. Население окрестных деревень употребляет название Дреб для обозначения как самого болотистого водоема, так и окружающих берегов, поросших кустарником.
Специалисты изучали топонимию междуречья Камы и Чусовой в связи с проводившимися там карстологическими исследованиями [Бутырина, 1968]. В названиях карстовых озер, речек и некоторых форм рельефа отражены внешний облик объектов, водный и ледовый режим водоемов, химические свойства воды, а также время образования и особые происшествия, случающиеся при формировании карстовых провалов. Например, некоторые реки называются Сухая, Сухая Мутная, Сухой Лог. Летом из-за ухода поверхностных вод в подземные карстовые полости эти речки полностью или на отдельных участках русла лишены водотока.
Башкиры называют Капову пещеру, соседнюю деревню и речку, протекающую близ нее, Шулган, что в переводе означает «провал, исчезновение». Речка Шулган действительно около одноименной деревни, проваливаясь в карстовую воронку, исчезает. Она течет под землей на протяжении 3–4 км и затем появляется на поверхности у входа в Капову пещеру. Изучение реки Шулган помогло выяснить происхождение и самой Каповой пещеры (Вахрушев, 1965].
Горнотаежное озеро Лицевое в северо-восточной части Кузнецкого Алатау свое название получило благодаря населяющей его рыбе — линю [Зыков, 1951]. В свою очередь, соседнее озеро, связанное речкой с Линевым, получило от местного населения название Пустое ввиду полного отсутствия в нем рыбы. Неоднократно делались попытки развести в этом озере рыбу, но она почти сразу же погибала, вероятно, из-за сильноминерализованной воды.
Подобные сведения, добываемые топонимистами и краеведами, представляют большую ценность. Они связывают название с физико-географическими реалиями, позволяя установить так называемый топонимический ландшафт, т. е. «реконструируемый по топонимам тип природного комплекса определенной местности» [Миль-ков, 1978]. Тем самым топонимы оказывают практическую помощь специалистам во многих областях народного хозяйства.
Не последнюю роль играют гидронимы и при различного рода палеогеографических реконструкциях. Советские географы выполнили ряд работ по восстановлению ландшафтов прошлого, широко используя данные науки о собственных именах. Этой теме, а также применению топонимики в исторической географии в целом посвящен специальный научный сборник Московского филиала Географического общества СССР под заглавием «Топонимика на службе географии» (М.: Мысль, 1979). В Белоруссии, в районе Верхнего Понеманья, С. Б. Холеву с помощью географических названий удалось восстановить былые болотные и лесные массивы. Оказалось, что болота занимали в прошлом не такие обширные площади, как леса, и были приурочены
Известный геоботаник и топонимист Е. Л. Любимова много занималась реконструкцией ландшафтов Северо-Запада СССР по данным топонимики, в том числе гидронимики. Ей удалось восстановить древние ландшафты благодаря использованию названий с основами «озеро», «гора», «мох», «болото» и др., а также реконструировать былые ареалы отдельных видов растений и животных,
Где жили бобры и джейраны?
Распространение различных видов животных и растений довольно хорошо известно современной науке. Однако в силу изменения климата и развития хозяйственной деятельности человека меняются (сокращаются или расширяются) ареалы отдельных видов в природе. Иногда же какое-нибудь растение или животное исчезает полностью или находится на грани исчезновения, если условия для его существования становятся крайне неблагоприятными. Известно, что количество видов животных и растений» заносимых в Красную книгу, постоянно возрастает. Поэтому особенно важно знать былые ареалы того или иного вида: ведь расселение этого вида будет успешно проводиться главным образом в тех областях, в которых издавна существуют естественные благоприятные условия для его обитания.
И вот здесь топонимика опять приходит на помощь. Если несколько веков назад были вырублены дубовые рощи, истреблены лоси или джейраны, в реках перестали водиться ракушки-жемчужницы и прекратилась добыча жемчуга, — память о прошлом не исчезает совершенно: об этом можно прочесть в исторических документах, услышать от старожилов. Но самыми надежными свидетелями прошлого являются географические названия.
В европейской части нашей страны когда-то повсюду обитали бобры, которые к началу нашего столетия были истреблены почти повсеместно, за исключением немногих мест в Белоруссии, Украинском Полесье и воронежской лесостепи [Кириков, 1966]. В документах, относящихся^ например, к Белоруссии XVIII в., упоминаются бобры, живущие по разным рекам, в том числе по Бобровой (Быховский уезд Могилевской губернии) и по Бобру (Борисовский уезд Минской губернии).
После того как бобры были взяты под охрану, их расселение стало производиться как естественным, так и искусственным путем. При создании Лапландского заповедника на Кольском полуострове были учтены данные гидронимики; названий, напоминающих о бобрах, насчитывается в этой области не менее 20. Причем принимались во внимание как русские, так и саамские названия, обозначающие бобра. Например, по сообщению известного исследователя топонимии Мурманской области и Карелии А. А. Минкина [1976], на Кольском полуострове существуют такие названия, как Маийявруай («Ручей Бобрового озера»), Верхний, Средний и Нижний Бобровые ручьи, впадающие в реку Чуну, Майвальтйок («Река бобрового владения») и др.
К 80~м годам XIX в. были истреблены последние бобры на Кольском полуострове [Семенов-Тян-Шанский, 4975] — в бассейнах рек Мончи, Ены и Туломы, а ведь в XVI–XVII вв. на многих речках существовали «бобровые гоны» и «ловища». Вновь стали разводить бобров в этих местах лишь с 1934 г. При переселении бобров из Воронежской области в Лапландский заповедник бобры самостоятельно разыскали одну из «бобровых» рек (не зря ее так назвали когда-то: видимо, там были прекрасные условия для обитания этих цепных животных). Одна бобровая семья прожила на речке целых 13 лет и ушла оттуда, как только на реке построили новую плотину.
Аналогичные особенности реакклиматизации бобров отмечались и в других районах Советского Союза. На Алтае, где прежде в большом количестве обитали бобры (об этом говорят и названия рек), они вновь были выпущены в 60-х годах и широко расселились по разным рекам, в том числе и по реке Бобровке, вблизи Барнаула [Мурзаев, 1979]. В лесничестве Суск на реке Бобровке Кастопольского района Ровенской области в 1935 г. было выпущено шесть канадских бобров, которые хорошо акклиматизировались, и по учету 1939 г. их насчитывалось уже около 60 особей [Арсеньев, Бородина, 1948].