Происхождение видов
Шрифт:
– А твердость? Ты порождаешь твердость во время упражнений?
– Твердость… нет. – Тора задумалась на минуту, затем продолжила. – Твердость иногда возникает сама собой, но я никогда не ставила перед собой цели специально порождать ее во время упражнений.
– Порождай ее. Добейся привычки, при которой она будет возникать и проявляться непрерывно в то время, как ты тренируешься.
– А что будет?
– Ты попробуй, и если тебе понравится, то увидишь сама, - Пурна сделала неопределенный жест рукой, который можно было бы интерпретировать как «что тут рассуждать – надо пробовать». – Для того, чтобы легче было порождать твердость, я использовала камни.
– В смысле? Смотрела на них?
– И смотрела, и держала в руке. Тебе какие камни больше нравятся? Какие вызывают наибольший резонанс с симпатией, чувством красоты, нежности?
– Многие… - Тора часто пялилась на живые, необработанные камни, которые во множестве валялись везде по всей территории базы. – Какие больше всего… опал очень нравится на ощупь, и цвета у него мягкие, облачно-нежные, и форма дикого, своенравного камня. Дымчатый топаз – словно приглушенный
– Мне больше нравится жадеит – похож на глыбы льда, пролежавшие в Антарктике тысячи лет, нравится его структура. – Пурна на ходу обернулась, - видела жадеит?
– Конечно.
– И еще кайнайт – почти всегда нравится. Я просто держу камень зажатым в кулаке во время занятий, чувствую его твердость, испытываю к нему симпатию, проникновение, и тогда легче породить твердость. Попробуй. Твердость разливается по телу, делает его гибким, выносливым и эластичным. Очень выносливым и очень эластичным. И трахаться сильно хочется. Любишь трахаться?
– Еще как:) – рассмеялась Тора. – Я обязательно попробую. Мне даже сейчас приятно представлять, что у меня в руке зажат гранат. Ребята рассказывали, что ты очень ебучая и страстная непалочка – даже странно представлять, что когда-то давно непальский народ, будучи таким миролюбивым и дружелюбным, при всем этом был совершенно чужд сексу, как и все остальные народы. Вообще-то мне непонятно это – тут есть противоречие – если люди так любят дружественность, проводят время в положительных эмоциях, почему тогда они не любят заниматься сексом? Почему, совершенно как мусульмане, их женщины с ног до головы были укутаны в плотные одежды, и даже с мужем занимались сексом только ночью, только в одежде? Я читала, что зачастую мужья ни разу в жизни не видели голыми своих жен! И даже среди проституточек редко кто позволял себе раздеваться догола. А про секс до свадьбы и речи быть не могло.
– И как же ты разрешила это противоречие? – Пурна перепрыгнула через ручей и остановилась.
– Не знаю. Пока никак.
Тора тоже прыгнула, но в самый последний момент ее нога соскользнула с камня, и она по колено плюхнулась в ручей, обдав Пурну брызгами, потеряла равновесие и чуть не села попой прямо в ручей, но Пурна успела шагнуть в ручей и схватить ее за рукав. Жаркое солнце высушит носочки и кроссовки в считанные минуты, поэтому девушки разулись и легли на животики попами кверху и мордами друг к дружке. Несколько секунд они смотрели друг на друга, потом почти синхронно придвинулись ближе, так близко, что губки почти соприкасались. По спинке Торы пробежала сладкая дрожь. Запах кожи Пурны оказался более возбуждающим, чем это можно было предположить… темнокожая мордашка, пухлые губки, и глазки – глубокие, искристые глазки. Тора чуть потянулась вперед и прикоснулась губами к губам Пурны. Совсем слегка, чуть ощущая. Еще, еще – легкими прикосновениями губ она ласкала всю ее мордашку – целуя щечки, глазки, ушки, и снова губки. Краем глаза Тора видела, что кожа на предплечьях Пурны покрылась крупными мурашками, и нетрудно было догадаться, что и писька у нее скорее всего стала пухлой и влажной. Пурна взяла в свои ладони голову Торы, притянула к себе и кончиком язычка стала подтрахивать ее в ухо. Спустя полминуты Торе пришлось посильнее развести в стороны ноги и чуть приподнять попу, чтобы случайно не кончить. Поигравшись, девчонки легли на спинки и подставили свои грудки и животики солнцу.
– Я тебе скажу, как это противоречие можно разрешить, - в голосе Пурны были такие нотки, которые заставляли письку сжиматься от удовольствия. – Я, будучи непалкой, изучала более внимательно историю этого народа, ведь у каждого народа свои концепции, свои привычные омрачения. И хотя уже более ста лет прошло с тех пор, как негативные эмоции объявлены вне закона, как практика прямого пути стала фундаментом новой цивилизации, тем не менее выветрить все накопившиеся концепции не так просто – и если я рождена среди непальцев, я почти наверняка буду нести в себе множество концепций, которые еще не настолько выветрились из сознания людей, чтобы не быть в той или иной форме переданы детям. Так вот непальский народ был дружелюбным и склонным к позитивным эмоциям лишь напоказ, лишь для тех, кто приезжал в Непал на месяц-другой получить впечатления от экзотики, мало интересуясь тем – как все обстоит на самом деле. А на самом деле все было очень и очень плачевно. Про секс ты уже сказала – ситуация с сексом в самом деле была просто катастрофической. Вот ты упомянула проституточек, а ведь даже их в Непале почти что не было – днем с огнем не сыщешь – разве только если очень постараться. Непальские мальчики, не имея никакой возможности не только трахаться, но даже целоваться и тискаться с девочками, вырастали совершенными бревнами, ну то есть совершенными! Я читала путевые заметки туристок тех времен, они пишут поразительные вещи. Для непальского мальчика полизать письку девочке – даже если
– Да, это я знаю – и в Индии, и в Непале. Но это только для индуистов, и я читала, что в Индии практиковались массовые переходы индуистов в буддизм и в христианство – в этом случае пария, т.е. представитель касты неприкасаемых, становился обычным человеком вне касты, переезжал в другой город и начинал жизнь обычного человека, как и …
– В Индии – возможно, точно не знаю. – Перебила ее Пурна. – Но в Непале такое невозможно. Вот я, например, происхожу из семьи, предками которых были парии. И я точно знаю – какая жизнь меня бы ждала, вернись я на несколько сот лет назад – например эдак в двадцать первый век. В Непале любой человек может поменять свое имя – нет проблем, но ты никогда не можешь поменять свою касту. «Застенчивые» непальцы предпочитали умалчивать о кастах, и называли это… «фамилией». Скажем – Пурна Пария. Или Пурна Гурунг, если бы я была из касты гурунгов. И хоть ты буддистка, хоть атеистка, в твоем паспорте будет значиться – пария. А это означает – конец.
– Никто не возьмет замуж такую девушку, кроме как такой же пария?
– Замуж? Это было бы еще не так страшно. Мальчики есть мальчики, что пария, что гурунг, баун, адхикари, карки, магар, шрестра и прочая и прочая. Но если ты пария, то ты можешь работать только за еду и жилье – денег тебе платить не будут. И выкинут с работы, как только захотят. Конечно, в большом городе у парии есть шансы найти работу за деньги, но зарплата будет настолько минимальна, насколько это возможно.
Пурна встала на четвереньки, переползла через Тору и плюхнулась прямо на нее, словно щенок – пузом на пузо. Тора взвизгнула от неожиданности, положила ладонь ей на попку. Чувствовать горячий упругий животик на своем животике, лежать под девчачьим телом было чертовски приятно.
– Так что все непальцы тех времен – убежденные расисты-лицемеры.
– Круто… это почти то же самое, что было в Америке с рабами, даже тогда, когда их формально освободили – работать негр может только на самых грязных работах, получать будет во много раз меньше, белый человек не отдаст за него замуж свою дочь, убить его можно почти безнаказанно. Прелестные «национальные особенности», нечего сказать… Но как же удавалось все это скрывать?
– А что тут сложного. Туристы видят только витрину, непальского языка не знают, да и в общем знать не хотят – их устраивает то, что они видят – приветливые лица продавцов, встречных парней. А то, что вслед им несутся матерные оскорбления на непальском – этого они не знают. «Валу», т.е. «блядь, шлюха» - наиболее нейтральный эпитет, которым награждают вежливые непальские мальчики проходящих мимо туристок, если они выглядят хоть сколько-нибудь привлекательно. Лица их при этом остаются вежливыми. Кроме того, когда какие-то особенно дотошные туристы узнают на вечерних посиделках от своих гидов о кастовой системе, о том, что лишь два-три процента браков в Непале заключается по собственному выбору людей, а в остальном женихов и невест выбирают родители - они лишь удивленно восклицают «вау» и называют это «особенностями культуры». Это они называли «культурой»! В этом можно найти немало параллелей с «культурами» других стран – например еврейская Галаха настаивает на том, что каждый правоверный иудаист, проходя мимо кладбища неевреев, должен проклясть его, захороненных на нем и их матерей. Иудаистские религиозные каноны твердо устанавливают, что каждая нееврейская женщина является «Н.Ш.Г.З.» - сокращение от ивритских слов «нида», «шифха», «гойя», «зона» (неочистившаяся после менструаций, рабыня, нееврейка, проститутка). Приняв иудаизм, она перестает быть «нида», «шифха», «гойя», но остается «зона», т.е. проститутка, до самой смерти просто потому, что родилась от матери-нееврейки. До нас дошла книга Исраэля Шахака «Еврейская история, еврейская религия: тяжесть трех тысяч лет», где приводится бесчисленное количество примеров такого рода. Про мусульман и говорить нечего – тут все ясно. Семейная жизнь тоже несла мало радости женщинам, прямо скажем. Непальские мужья постоянно – почти ежедневно – били своих жен. Это считалось нормой даже в пресловутом двадцать первом веке – веке «марширующего прогресса и просвещения». А маоисты? Настоящее непальское проклятие, но глупо полагать, что…
– Маоисты – это последователи Мао – китайского диктатора-коммуниста?
– Да, это коммунисты. На их знамени – Маркс, Энгельс + три кровавых диктатора 20-го века – Ленин, Сталин, Мао. Пробавлялись они терактами, вооруженными грабежами туристов, обычными поборами тех же туристов, массовым рэкетом предпринимателей. Глупо было бы воображать, что маоисты – это какие-то бандиты, опухоль на теле непальского народа. Это и есть сам народ – именно поэтому борьба с ними так ни к чему и не привела. И я тебе должна сказать, что эти самые маоисты были очень агрессивными, ненавидящими людьми. Но в те годы была очень популярна лживая политкорректность, согласно которой назвать целые массы народа «террористами» и «преступниками» было нельзя – это оскорбляло их чувства и квалифицировалось как «разжигание межнациональной розни» с соответствующими юридическими последствиями. К чему это привело – тебе известно – Европа вспыхнула, как спичка. И Непал тоже вспыхнул вместе с Тибетом. Вместе с Индией и Китаем. Вместе со всем остальным миром.