Происхождение

Леки Энн

Данак хмыкнул.

— Вы оставили обед в машине. Обратно я не пойду.

Он уселся на траву, скрестив ноги. Данак регулярно ходил в спортзал, так что, должно быть, прошлая ночка удалась на славу, а еще он откровенно злился на них.

— А тебе не пришло в голову, что светлость Зат можно послать сообщение вместо того, чтобы переться на холм? — спросил он. — Или пообедать без нее?

— Она не отвечает на послания. — Ингрей изо всех сил пыталась скрыть раздражение. — И вообще, обедать без нее — невежливо.

Данак это понимал. Ингрей посмотрела на спутников, лицо Гарал, как всегда, ничего не выражало, Хевом хмурился.

— Пойду наверх и разбужу ее, — сказала она.

Морщины

на лбу омкемца разгладились.

— Благодарю вас, светлость.

С вершины холма Ингрей могла разглядеть всю территорию заповедника, по которой они топали последние два часа, траву, тропы, Данака, сидящего на земле, Гарал, беседующее с ним. Хевом уставился на яркую серебристую ленту реки, которая извивалась и бурлила вокруг глыб цветного стекла.

Зат даже не пошевелилась. Наверное, все–таки уснула. Ингрей видела ее правое плечо и руку, лежащую на земле, ноги были вытянуты.

— Светлость, — позвала Ингрей. — Светлость Зат.

Никакого ответа. Ингрей подошла к дереву, заглянула женщине в лицо и не сразу все поняла. Зат сидела, закрыв глаза, голова ее покоилась на тонкой коре пучкового дерева. Что–то темнело в уголке рта, и Ингрей понадобилось несколько секунд, чтобы осознать, что это кровь. Широкое темное пятно на рубашке тоже, видимо, кровь.

Грудь Зат не вздымалась под окровавленной рубашкой, и Ингрей никак не могла сообразить, что ей теперь делать, если это правда и Зат не дышит. Но такого же быть не может! Наверное, она ошиблась.

— Светлость Зат, — снова позвала Ингрей.

Шагнула еще ближе. С дерева упал плоский пустой стручок, слегка коснувшись щеки женщины, он приземлился прямо на темное пятно на рубашке. Ингрей вдруг затошнило от ужаса, она сделала глубокий вдох и сглотнула слюну осторожно, чтобы не вывернуло наизнанку. Она посмотрела вниз, туда, где ее ждали Гарал и Данак. Хевом все еще глядел на реку. Ей придется рассказать им, что случилось. А что потом? Нужно сообщить в Службу планетарной безопасности. Они обо всем позаботятся, уж они–то знают, что делать. Но она все никак не могла придумать, что им написать, и решила просто спуститься с холма. Может, когда она доберется до подножья, слова найдутся и она им расскажет, что Зат, гостья ее матери, несколько часов сидела неподвижно и не отвечала на сообщения, потому что умерла.

Глава 7

Офис службы безопасности заповедника в основном исполнял функции туристического центра. Здесь находились туалеты, автоматы с едой, продававшие бобовые крекеры, жареных цикад трех разных вкусов, молочные сласти, и автомат по производству различных сувениров. Кабинет работника, отвечавшего за безопасность, размещался в дальней комнате. Ингрей полагала, что там же наверняка находится и камера для задержанных нарушителей.

Ингрей, Гарал, Данак и Хевом сидели в большой комнате, которую работники заповедника, скорее всего, использовали для собраний и отдыха, потому что здесь стояли широкие столы и скамьи, окон не было, а стены украшали синие, коричневые и желтые зигзаги. Напротив двери на стене висели инструкции и объявления, распечатанные на пластиковых листах, чтобы их можно было прочитать, даже не имея средств связи, а под ними на потертой деревянной полке стояли разнокалиберные чашки и наполовину пустая бутылка с перцовым соусом.

— Нам уже можно поехать домой? — спросил Данак, как только их препроводили в комнату, и тут же получил многословный отказ, сдобренный извинениями. — Я сообщу матери, — с угрожающими нотками в голосе сказал он.

Работник, отвечавший за безопасность, заявил, что это его право, но отпустить их отказался. Прошло уже несколько часов, а Нетано так и не ответила. Ингрей и Данак оба получили

сообщение от начальника штаба Нетано, который по совместительству был их недей и начальником Ингрей, если ее, конечно, еще не выгнали с работы. Он просил их проявить терпение, ждать, сколько нужно, и оказывать содействие Службе планетарной безопасности. Получив это сообщение, Данак помрачнел и сердито замолчал. Но, по правде говоря, Ингрей считала, что присутствие Нетано или кого–то из ее сотрудников мало что изменит. Если бы это было незначительное событие, мать, несомненно, уже заставила бы Службу планетарной безопасности отпустить детей, убийство же — совсем другое дело. Особенно если учитывать, что Нетано собиралась снова участвовать в выборах на пост пролокутора. Ингрей подозревала, что и Данак держится не столь шумно и агрессивно, как обычно, потому что понимает, что подобное поведение членам семьи Нетано на будущих выборах не простят.

Так они и остались в комнате, ожидая, когда Служба планетарной безопасности отпустит их домой. Данак дулся, Хевом, пораженный случившимся, смотрел в пустоту, так и не прикоснувшись к обеду, который офицер принес им из машины. Гарал же, казалось, ни о чем не беспокоилось. Оно съело свой обед и тихо сидело в уголочке, читая объявления. Еще бы, оно же привыкло находиться в компании убийц и прочих преступников.

Дверь открылась, и Данак с Ингрей тут же обернулись. Остальные двое даже не пошевелились. В комнату вошло высокое, широкоплечее неино в зеленовато–золотой куртке и лунги, заместитель начальника Службы планетарной безопасности.

— Добрый вечер, — сказало оно по–йиирски с сильным акцентом. Наверное, специально не говорило по–бантийски, чтобы Хевом мог понять. Этот язык, пусть и не в совершенстве, знали все образованные хвайцы, хотя, судя по выговору, заместитель не могло похвастаться хорошим образованием. Оно говорило так, словно родилось не здесь, а в округе Лим. — Прошу прощения, что вам так долго пришлось ждать. Я — Чебан Верет, заместитель начальника по тяжким преступлениям. А это… — Он указал на невысокую худощавую особу, стоявшую рядом, в такой же форме, только на размер больше и в темно–зеленую полоску. Такой формы Ингрей раньше не видела. — Это мой помощник Токрис Итеста.

Данак горько рассмеялся:

— Токрис, а я-то уж решил, что ты ушла со вчерашней вечеринки, потому что заскучала.

— Я же говорила, что мне утром на работу, — сказала Токрис. — Здравствуй, Ингрей.

— Здравствуй, Токрис. — Ингрей едва не произнесла ее детское имя. — Прости, я слишком поздно вернулась домой и не успела поздравить тебя как полагается.

Она не стала уточнять, с чем собиралась ее поздравить. Ингрей выбрала себе взрослое имя, когда ей не было еще и двадцати, как и большинство ее знакомых. Токрис исполнилось почти двадцать пять, с решением оно, то есть она затянула дольше, чем принято, так что Ингрей решила не ставить ее в неловкое положение.

Токрис слегка улыбнулась.

— Спасибо.

— Светлости, — обратилось ко всем заместитель Верет, выдержав паузу. — Вы уже рассказали работникам заповедника обо всем, что делали утром и после обеда, и я благодарю вас. Я хочу лишь задать несколько дополнительных вопросов, после этого вас отпустят. Начнем со светлости Гарал Кет. Или лучше сказать — Палад Будраким?

Гарал улыбнулось. По–настоящему, а не просто скривило уголок рта, как обычно.

— Прости, Ингрей, — сказало оно. — Ты хорошая девочка, особенно для Аскольдов. Я не собиралось тебе лгать, но у меня не было другого выхода. — Оно посмотрело на заместителя. — Она ничего не знала. Мы встретились на Тир Сииласе, я придумало трогательную историю, и она помогла мне вернуться на Хвай. Хорошая девочка, как я и сказало.