Происки любви
Шрифт:
Виктор поморщился. Вальяжный голос в недрах трубки принадлежал Людмиле, его экс-вайф, обладавшей редкостной способностью звонить в самый неподходящий момент.
– Привет. Я только вошёл, – коротко ответил он.
– Гордин, нам надо срочно поговорить! – строго объявил голос, никак не отреагировав на эту реплику.
– О чём? – робко поинтересовался Виктор.
– О чём? – возмущённо переспросила трубка. – Он ещё спрашивает о чём! Или ты уже забыл, что у тебя есть дочь! Родная, между прочим, дочь! У которой ужас что происходит по твоей
– Хорошо, – кротко согласился Виктор.
Главное в этих разговорах с Людмилой было не поддаться на провокацию, не дать втянуть себя в телефонные разборки, бросания трубок, перезвоны и все прочие вытекающие из этого радости.
– Что хорошо? – чуть потеплел голос.
– Завтра утром я заеду за тобой, отвезу тебя на работу, и мы по дороге всё обсудим, годится?
– Я тебя жду в девять часов, – помолчав немного, сказала трубка. – И не вздумай опаздывать, Гордин, сейчас сам знаешь какое движение, я из-за тебя выговоры получать не собираюсь. Пока.
Тут же раздались гудки, и Виктор облегчённо водрузил трубку обратно на место.
Тяжёлого разговора с экс-вайф об Алле с Юрой всё равно было не избежать, рано или поздно он всяко должен был произойти, это он прекрасно понимал, главное, лишь бы не сегодня, когда надо как следует обдумать всю эту катавасию с инвестором и финансированием.
Он переглянулся с Вовой, жизнерадостно раскачивающимся на жёрдочке, но однако с места не двинулся. Было что-то ещё, не дававшее ему покоя, некое постоянно зудящее раздражение, прятавшееся где-то в глубине, позади главных, клубящихся в голове мыслей. Виктор сосредоточился, пытаясь уловить это гнетущее ощущение и вытащить его на поверхность.
Не сразу, но в конце концов ему это удалось. Всё несколько прояснилось. Не дававший ему покоя зуд оказался последней, просмотренной в монтажной сценой. Что-то там было не то, в этой сцене, слишком быстро всё в ней происходило. Больно легко Марина предложила эту идею с африканской принцессой, и больно охотно Саня переключился на новый объект. Слишком всё просто, прямо кинокомедия какая-то. Нет, тут, безусловно, нужен воздух, чего-то в сцене явно не хватает, чтобы она зазвучала всерьёз, как надо.
Виктор достал кассету, на которую Люся переписала материал, вставил её в видеомагнитофон и уселся напротив с твёрдым намерением найти в пресловутой сцене ускользнувшую изюминку, сделать из неё маленький шедевр, который теперь, скорей всего, так никто и не увидит.
Намерению этому, однако, не суждено было осуществиться. Не успел Саня возникнуть на экране, как тут же неестественно вытянулся по диагонали и противно замелькал, мельтеша перед глазами.
Виктор выругался. Магнитофон портился уже далеко не в первый раз, на самом деле его уже давно следовало сменить, но некая сентиментальная инерция не давала ему это сделать. Слишком уж много было связано с этим старым видиком. Сколько ночей провели они вместе, сколько замечательных, любимых фильмов крутилось в его недрах, доставляя владельцу ни с чем не сравнимое наслаждение!..
Виктор встал с кресла и, ожесточённо крутя диск своего старого аппарата, набрал мобильный номер Гены, телемастера, с которым когда-то жил по соседству. Несмотря на переезд, он по старой привычке по-прежнему пользовался Гениными услугами, тем более что в связи с давностью знакомства их связывали почти приятельские отношения.
– Нет, проблем, Борисыч, – весело объявил Гена, выслушав сетования Гордина. – Завтра-послезавтра всё равно буду в центре, так что заскочу.
Делать было нечего.
Виктор подобрал дистанционное управление и выключил злополучный магнитофон. На телеэкране тут же появилось вполне пристойное чёткое изображение. Шла популярная передача «Что у нас вкусненького?».
Виктор, плотно сжав губы, уставился в телевизор. Белокурая ведущая, грудь которой нагло рвалась из тесной блузки, сладостно улыбалась ему с экрана.
Он очень хорошо знал эту ведущую. Он знал её наизусть – от хрипловатого гортанного голоса до скрытых от широкого телезрителя ямочек и родинок.
Передачу вела изменившая причёску и постаревшая разве что чуть-чуть, тут надо отдать ей должное, Нонна Поглазова.
Мутотень была полнейшая.
Глава восьмая
Встреча
Олеся шла по Тверской своей чуть танцующей походкой, с прямой спиной, по привычке гордо подняв голову и не обращая ни малейшего внимания на оглядывающихся на неё мужчин.
Эти полторы недели, прошедшие с момента её появления в столице, резко изменили все её привычные представления о жизни, ей казалось, что она повзрослела за это короткое время лет на десять, если не больше.
В первый же вечер обнаружилось, что жениться на ней Валерий отнюдь не собирается. Мало того, он с демонстративным спокойствием пояснил при этом, что на материальную его поддержку ей тоже нечего рассчитывать. На вопрос же, какую работу она, Олеся, может найти, не имея ни специального образования, ни московской прописки, он только нагловато усмехнулся, недвусмысленно давая понять, что при её-то внешности подобные проблемы решаются на раз.
Кончилась вся эта бурная долгожданная встреча тем, что Олеся, гордо хлопнув дверью, посреди ночи оказалась на улице и, пару суток проведя на вокзале, в конце концов сняла на окраине скудно обставленную однокомнатную квартирку, заплатив за месяц вперёд и оставшись тем самым почти без средств к существованию. Не без труда устроившись официанткой в небольшом ресторанчике «Тихий уголок», она довольно быстро уяснила, что на заработки эти прожить всё равно невозможно, тем более что половину вырученных чаевых ей приходилось отдавать лысоватому менеджеру Славе, с толстых губ которого никогда не сходила сальная, словно навечно приклеенная к ним улыбка.