Прокачаться до сотки 4
Шрифт:
Бум-с. Шмяк. Ах сколько в этих звуках, сердцу близкого слилось. Лаки понятное дело не позволил бить себя по морде лица. Соответственно заехал дамочке кулаком в то самое повреждённое ухо. А далее по всем законам физики, она приземлилась. И почему-то опять на пострадавшую часть тела. Кажется это карма. Не ходите, дети, в бандиты, встретите Пуха, затем Лаки и будет вам больно.
— Не любят тебя бабы, Лаки, а всё потому, что ты женат, — выносит вердикт Балагур. — Чувствуют, что с тебя взять
— Это точно, — Сашка недовольно рассматривает испачканные костяшки, затем достав платок из кармана, принимается их оттирать. — Вот и пои её сам.
— Так надо было предварительно связать. А если бы по пути очнулась и как пырнула тебя ножом в спину.
— Да у меня как назло ни одной верёвочки с собой, утром забыл сумку с припасами. Хорошо хоть Пьеро хавчиком поделился.
— Ты как это умудрился? — удивляюсь.
И этот наглый, хамоватый и бессовестный тип, затянул тоненьким голоском:
— Возьми меня с собой, я буду незаметной, вдруг надо будет помочь, вдруг станет скучно, а я петь умею, могу даже сплясать. Ну, возьми меня-я-я… А вдруг Мажор себе бабу нашёл, а я тут сижу без дела, нетраханная?!
— Про нетраханную это ты врёшь. Не говорила она такого. Хотя по смыслу прав, кое-как, эту бешённую девку одну оставили, припасы охранять, — решает вставить свои пять копеек Хан, явившийся вместе с Листиком с поисков внутри дома.
Но заметив, что глазки мои наливаются кровью, тут же перевёл стрелки на более прозаичное:
— Но пленных надо связывать, ремнём например.
— У меня штаны сваливаются, что-то схуднул я в последнее время. А мне по крышам скакать.
— Так на Эдеме же нет размеров? — удивляется Вован. — Не должны штаны сползать.
— Похоже, теперь есть, — философски пожимает плечами Лаки. — Система-то накрылась. Но вы меня уж совсем за дурака не держите, я же обыскал её.
— Точно? Везде обыскал? — сомневается Балагур.
— Сто пудов.
— И сиськи проверил? — ехидно так прищуривается этот интриган. — Бабы они, знаешь, в декольте всякое прячут. Проверил?
— Я же сказал, обыскал! — краснеет Лаки.
— Перед женой каяться будешь? — радостно продолжает стебаться Балагур. — Типа так было надо, но мне не понравилось. Ох, не наливайте мне в ближайшее время, вдруг ненароком сболтну.
— Я скажу Пуху, что ты в мультике «Ну, погоди!» всегда болел за зайца.
— Пф… Так он тебе и поверил, — самоуверенно отмахивается Вован. — Он своими глазами видел, как я с ушастым расправился.
— Белобрысой и Рыжей, по секрету, что ты брякнул Мажору, что неки это не бабы, а кошки, — между тем, взяв себя в руки, продолжил нагнетать Лаки.
— Не поверят, они же знают что я наоборот за! — видно что Балагур хорохорится, но в голосе чувствуется некая
— А Степанычу, что ты за услуги доступной женщины переплатил.
— Пф… Это не грех, иногда можно, Дед поймёт, — усмехается Балагур.
— Я сказал переплатил… — скалится Саня.
— Не было такого, — возмущается Вован.
— Это ты товарищу прапорщику расскажешь, — прерывает молчание Листик.
— Да и про нек, зря говорил, — поддерживает Марик.
— И ты Хан? — хватается за грудь Балагур. Почти достоверно. Но кто же ему поверит?
— И за зайца болел, — дёргаю себя за мочку уха. — Как вообще так можно? Он же постоянно над безобидным волком издевался.
— Да вы что охренели? — похоже этого непробиваемого увальня наконец-то проняло.
— Ты забыл главное правило спецназа, — Листик подойдя к лежащей девушке, стягивает ей руки куском верёвки. Вот у кого этого добра навалом, так это у него.
— Какое? — хлопает глазами этот раздолбай и баламут.
— Стебать Лаки можно, — поясняет сапёр.
— А порой даже нужно, чтоб не зазнавался, — добавляет снайпер.
— На любую тему, кроме Лиды, — заканчивает поучительную речь, самый умный и красивый старший лейтенант Небесного Легиона.
— Кхм… Прости, братан, перегнул, — похоже, до этого увальня дошло, что есть вещи, которыми шутить не стоит.
— А посему иди-ка ты на улицу караулить, а то мало ли что. Вы двое тоже, — указываю на Лаки и Листика. — Хан, поможешь допросить?
— Как скажешь, — лицо ещё секунду назад выражавшее недовольство поведением Балагура, превращается в привычную холодную маску.
— А вы точно справитесь? — зачем-то решает уточнить Вован.
— Как говорили ещё Древние Русичи, — изображаю суровость и знание классиков, — со мной бог и татарин, — киваю на Хана.
— А нам татарам не важно, что драть подтаскивать, что отодранных оттаскивать, — резюмирует Марик.
— Тьфу на тебя, — качает головой Балагур. — Такую поговорку испортил. Где мат? Где экспрессия?
— Пошли уже, — похоже, Листика этот балаган уже достал, и потому ухватив Вована за шиворот, так и утянул за собой недовольно бурчащего приятеля.
— Хорошо, что он жив, без него жизнь казалась пресной, — потерев подбородок, Марик зачем-то озвучил прописную истину. Затем, с сомнением переведя взгляд с лежащей без сознания белокурой эльфийки, на привязанного к стулу Черена, уточнил: — С кого начнём?
— С неё. Только привяжем и зелья вольём.
Собственно так и поступили, примотали девицу к стулу, так же как и её подельника, и, приведя в чувство, влили в неё «микстурку». Дамочка, конечно, пыталась брыкаться, непонятно зачем. Не ценят в этом мире доброту.