Проклевывающийся Феникс
Шрифт:
Раздавшийся из воздуха голос Ипатии застал меня врасплох.
– Мисс Мойнлин… - При гостях она держалась официально.
– Вас вызывают.
– И она высветила в воздухе лицо Билла Тарча.
За его спиной я видела обстановку и поняла, что он находится в своем корабле. Выглядел он свежим и жизнерадостным, широко улыбался.
– Позволишь к тебе зайти, сердце мое?
– спросил он. Мои гостьи мгновенно отреагировали.
Ибаррури поднялась первая.
– О, нам все равно пора вернуться к работе, верно, Джун?
– Она произнесла это довольно ехидно, но Терпл просто спокойно встала, и Звездомысла последовала ее примеру.
–
– Но нам действительно пора, - ответила Терпл.
– Ху-лия права. Спасибо за чай и… гм… прочее.
И они удалились, оставив меня наедине с любовником.
Глава 6
– Он целый час прихорашивался, - шепнула мне на ухо Ипатия.
– Мылся, брился, наряжался. И надушился мускусом, думая, что ты его любишь.
– И правда люблю, - сказала я.
– На нем. Покажись, раз со мной разговариваешь.
Она послушно возникла на кушетке, с которой только что встала Ибаррури.
– Я бы сказала, на вид ему не терпится в постель, - заметила она.
– Опять.
Я не стала заострять внимание на этом «опять». Словечко было проявлением одной из раздражающих черточек личности Ипатии, но у нее их не так много, чтобы я решилась на перепрограммирование. Когда я выбирала в качестве личности для своего корабельного мозга Ипатию Александрийскую, это представлялось неплохой идеей. Но моя Ипатия относится к себе слишком серьезно. Вот что получается, когда заводишь по-настоящему сложный искусственный интеллект: он начинает капризничать. Первое, что она сделала, - просмотрела все исторические материалы и подогнала свою модель как можно ближе к оригиналу, насколько ей представлялось возможным, не слишком испытывая мое терпение. Отношение первой Ипатии к мужчинам составляло часть образа.
– Так что, мне лучше удалиться, чтобы он чувствовал себя свободнее?
– любезно предложила она.
– Нет, - сказала я.
– Останься.
– Вот и умница. На мой взгляд, сексуальные контакты значительно переоценивают.
– Это потому, что ты ни разу не пробовала, - усмехнулась я.
– Причем я имею в виду и тебя, милая моя программа, и твой образец, ту полумифическую женщину, которая умерла девственницей и, по слухам, чтобы отбить охоту у слишком настойчивых поклонников, бросала им в лицо тряпки, выпачканные менструальной кровью.
– Злонамеренные россказни, - хладнокровно отозвалась Ипатия, - распущенные христианами после совершенного ими убийства. И вообще, вот он идет.
Я готова была побиться об заклад, что первыми словами Билла Тарча будут: «Наконец мы одни!», в сопровождении широкой ухмылки и жарких объятий. Я выиграла бы половину заклада. Он ничего не сказал, просто раскинул руки и набросился на меня с ухмылкой и ггрочим.
И тут он заметил раскинувшуюся на кушетке Ипатию.
– Ох, - выговорил он, неловко затормозив: как видно, наемный корабль тоже не обеспечивал гравитации.
– Я думал, мы одни.
– Пока еще нет, милый мой, - ответила я.
– Но я рада тебя видеть.
– Я тоже… - Он ненадолго задумался и на глазах переключился на новую тактику: - Ну что ж, дама не желает того, чего хочется мне, так чем же мы займемся?
Это мне в нем и нравится, и не нравится. Он делает то, чего мне хочется, и никаких штучек насчет «сбей ее с ног и бери». Если видеть в этом хорошую сторону, он мил и заботлив. По мнению же Ипатии, это означает, что он бесхребетный червяк, готовый присосаться к любому, из кого надеется что-то вытянуть.
Пока я раздумывала, какую точку зрения избрать, Билл щелкнул пальцами.
– Знаю!
– радостно заявил он.
– Я все равно собирался взять у тебя настоящее интервью. Годится? Ипатия, ты сделаешь для меня запись?
Ипатия не ответила и кисло покосилась на меня.
– Делай, что он скажет, - велела я, но Билл уже передумал.
– Или лучше по-другому!
– воскликнул он, добродушно смирившись с ее демонстративным неповиновением.
– Она еще, чего доброго, нарочно все испортит, так что давай-ка позовем Дени.
Дени явилась в ту же минуту, уже при своей хитроумной камере и с остальными принадлежностями. Я, как умела, проявляла светское дружелюбие.
– Да, можете пришпилить их к чему угодно, - начала я.
– При нашем тяготении камеры никуда не уплывут. На спинку кресла? Пожалуйста. Если обивка и пострадает, Ипатия быстро все исправит.
Я не взглянула на Ипатию, просто жестом приказала ей скрыться с глаз. Она повиновалась беспрекословно.
Билл устроился поближе ко мне и взял меня за руку. Я ее не выдернула. Дени не сразу удалось правильно установить камеры. Билл терпеливо смотрел, как она возится, и помощи не предлагал. Потом она объявила, что все готово, и интервью началось.
Билл Тарч вел беседу в своем обычном стиле, то есть большей частью говорил сам. Всю нашу историю он выложил в камеру одним непрерывным монологом, от меня требовалось только улыбаться и внимать. Затем он перешел к «Фениксу».
– Мы здесь, чтобы наблюдать гигантский взрыв, который случился больше тысячи лет назад… В чем дело, Клара?
Он смотрел мне в лицо, и я догадывалась, что он там видит.
– Выключи свои камеры, Билл. Тебе нужно сперва подучить факты. Со времени взрыва прошло гораздо больше тысячи лет.
Он снисходительно покачал головой.
– Для моей аудитории большей точности не требуется, - объяснил он.
– Я же не урок астрономии веду. Звезда рванула в тысяча пятьдесят четвертом, так?
– В тысяча пятьдесят четвертом китайские астрономы ее увидели. В том году свет сверхновой дошел до Земли, но для этого ему понадобилось около пяти тысяч лет. Ты что, урока не выучил?
– Должно быть, недоучил какие-то мелочи, моя сладкая, - невинно улыбнулся он.
– Ладно, Дени, убери последний фрагмент. Чтобы прикрыть разрыв, вставим кадры звезды, хорошо? Готово? Пошли дальше. Мощнейший взрыв произошел много тысяч лет назад и уничтожил цивилизацию, которая могла стать в чем-то подобной нашей. Какими они были, эти люди, которых ученые со станции «Феникс» называют крабянами? Этого никто не знает. Древние хичи, когда-то посещавшие планету, застали на ней первобытных животных (Дени, здесь надо вставить хичийские материалы), однако хичи сочли, что эти существа способны к развитию интеллекта и даже к созданию цивилизации. Воплотилась ли в жизнь эта возможность? Овладели ли они своим миром, как человеческая раса овладела Землей? Развивались ли у них науки, искусства, культура? В картинах, которые мы только что видели, таятся намеки на то, что это могло случиться. А теперь благодаря щедрости Джелли-Клары Мойнлин, которая сейчас рядом со мной, мы наконец своими глазами увидим, чего достиг этот трагически обреченный народ до того непредвиденного мига, когда вспышка звезды прервала его историю… Ну, что теперь не так, Клара?