Проклят тобою
Шрифт:
Сбежал? Вот же гад! Засунул меня сюда и тю-тю! Но Ольга же менеджер, а не актриса? Хотя актриса она тоже неплохая. Убедительно играет влюблённую. И да, если они уехали раньше времени, мама, конечно же, зла. И я буду. Брат называется!
— Хорошо, — уже более миролюбиво соглашаюсь я. — Этому прохвосту Стасу я сама позвоню и скажу, что думаю о его поведении. Вздумал мне тоже — сбегать!
— Так вы знаете, где он?! — радостно вскрывает женщина. — Он где-то рядом? В этой башне?
— С чего вы взяли, что рядом?
— Ну, вы же сказали «позвоню». Звонить, наверное, будете
— Так эта штука, чтобы звонить? Этакий новомодный телефон?
— Нет, — мотает головой женщина, — Она — чтобы играть. Извлекать красивые звуки. А что такое «телефон» я не знаю.
— Не знаете, что такое телефон? И что значит «позвонить по телефону» тоже не знаете? И что для звонка вовсе необязательно быть рядом?
— Нет, понятия не имею для чего он, этот телефон?
— Средство связи.
— Стало быть, вы всё-таки связываетесь с братом? Не зря говорили, будто вы — ведьма.
Взрываюсь:
— Сама ты ведьма! И мать твоя ведьма! И бабушка! И вообще все вы — семейка грёбанных ведьм! Решили свести меня с ума? Голову мне морочите? Ну, ничего! Вот подожди, я выберусь отсюда и устрою тебе сладкую жизнь! Ты у меня по-настоящему взвоешь!
Она бухается на колени, хватает меня за край рубища и затягивает с причитаниями:
— За что? Моя добрая госпожа, за что?! Я же всегда была преданна вам! Заботилась о вас! Из-за вашего уродства даже родная мать отвернулась от вас, а я нет! Пощадите, госпожа! У меня же дети!
Отбрыкиваюсь от неё, забираюсь на кровать, притягиваю колени и упираюсь в них головой.
Так, всё. Комедия начинает переходить в фарс.
— Знаете, я тоже хочу спросить: за что? Все эти муки в мой день рождения!
— Я всегда жалела вас, — по-прежнему стоя на коленях, продолжает причитать она. — Когда вас малюткой сюда в башню унесли — я сама королеве всё высказала. Меня тогда высекли. Но я не отступилась. Вы не были виноваты, что родились уродкой. А она!.. Что за мать, если отказалась от своей кровинки?!
И протяжный тонкий вой.
— Вы бредите! — тихо, но зло говорю я. — Мама в нас со Стасом души не чает. И отец — тоже.
— Простите меня, госпожа, но я скажу, — она вскидывает голову и смотрит прямо и гордо: —…Ваш отец — безвольный болванчик под каблуком у этой мегеры…
Вдох-выдох-вдох. Как на фитнесе. Спокойно, Илона, спокойно. Ты ведь хотела спросить у неё о многом. Так спрашивай.
— Какой сейчас год?
Женщина не поднимается, но оживление налицо. Облизывает губы, быстрыми нервными движениями отводит волосы за уши:
— Сто двадцать тысяч восемьсот семьдесят девятый от первой сказки.
— В какой мы стране?
— В Сказочной, госпожа. А если точнее, в Северной Атомике, королевстве вашей матушки.
В голове всплывает:
Эта горошина исполнит любое желание…
— Хочу попасть в сказку…
Нет! Не может быть!
Но та воронка. Нас куда-то затягивало. Испуганные и виноватые глаза Кирилла…
— А где мы находимся сейчас?
— В Башне позора и забвения, моя госпожа, — бормочет
Хотела ответов на вопросы: получи и распишись. Только вот трясёт почему-то от такой правды. И упорно бьётся в голове: нет-нет-нет, это розыгрыш! просто розыгрыш! скоро всё закончится!..
Но понимаю: не закончится. А со здешними родителями мне всё-таки надо увидеться. Только ещё одно, последнее…
— Ты говорила: «пророчество исполнилось». Что за пророчество?
— Когда вы родились, вы были прехорошенькой. А потом, когда вам исполнился годик, королева созвала всех окрестных фей, чтобы они одарили вас. Феи были щедры в тот день. Вам дарили и красоту, и таланты, и мудрость, и процветание. Но на годовщину забыли пригласить тёмную фею. Она явилась сама и была очень-очень зла. Она прокляла вас, и вы стали самой уродливой девочкой из всех, что рождались в Сказочной стране. Добрые феи, как ни старались, не смогли снять проклятие. Но одной из них, вашей крёстной, было видение. Будто на ваш двадцать второй день рождения придёт в королевство зелёная вспышка с неба и в той вспышке сгорит ваше уродство. Так и вышло.
Милая сказочка. Ну а на что я надеялась? На студию Диснея попасть? Настоящие сказки жестоки и бескомпромиссны.
Но не будем усугублять положение.
Встаю, поднимаю женщину — бедняжка все это время стояла на коленях — и пытаюсь улыбнуться:
— Прости меня… — делаю паузу. Она понимает, кивает и подсказывает:
— Гарда, я ваша преданная Гарда… Это значит «Защищающая»… — частит она.
Обнимаю за плечи и говорю уже куда дружелюбнее:
— Прости меня, Гарда. Должно быть, от зелёной вспышки мой разум помутился, и я начала считать себя кем-то другим. Да ещё и многое забыла.
— Это не страшно, госпожа. Я помогу вам все вспомнить. Главное, вы снова хорошенькая. А за красоту вам простят многое.
Это, безусловно, радует. Бонусы нового мира мне будут весьма кстати. Надеюсь, они помогут мне продержаться до той поры, пока я разберусь, что к чему и как вернуться назад.
А пока остался последний, самый больной вопрос:
— Как меня зовут?
— Илона, — говорит Гарда. — Её высочество Илона Атомикская.
Вздыхаю с облегчением: хоть к новому имени привыкать не придётся. Уже хорошо.
— Гарда, ты, кажется, принесла вещи, чтобы я могла привести себя в порядок?
— Так и есть, моя госпожа. Давайте я помогу вам умыться и причешу вас.
С радостью отдаюсь на её милость.
Глава 3. Не хочу быть принцессой!
Кроме вполне понятных мне предметов у Гарды в корзине находятся два бруска. Они похожи на закаменевшее вишнёвое желе. Внутри — пробегают молнии, и каждая — будто разбивает набежавшие тучи. После каждой молнии весь сгусток тёмно-красного тумана, которым наполнены бруски, вспыхивает алым. Завораживающее зрелище. Если смотреть долго и не отрываясь, создаётся впечатление, что ты в эпицентре космического шторма. Ну, так его показывают в фантастических фильмах.