Проклятая Мангазея

Волошин Константин

Дома Тимошка спал плохо. Предстоящее дело сильно беспокоило. Сердце шумно и тревожно колотилось у горла. Забылся лишь за час до рассвета, а он наступал очень поздно. День тут длился не больше двух часов.

Как и говорил хозяин, имени которого Тимошка так и не узнал, дорога была лёгкой. Олени бежали резво, отбрасывая в темноту комья снега. Оба мужика сидели в задних нартах, двигаясь за хозяином.

Как и вчера, Тимошка так и не смог точно рассмотреть мужика. Да особо и

не пытался, боясь возбудить подозрение своим любопытством. Лишь понял, что мужик уш­лый и опытный перевозчик и знаток местных условий.

Никто не обменивался ни единым словом, а Тимошка старался запомнить дорогу. Это получалось плохо. Темень была, а свет от снега тоже мало что давал.

– Здорово олешки бегут, – шепнул Исай, наклонившись к Тимошке. – Этак мы раньше времени будем на месте. Ты оружие держи наготове. На всяк случай, сам понимаешь.

Тимошка не ответил, но рука сама нашарила копье, а лук был за спиной с колча­ном. В нём было десять стрел. Сердце продолжало колотиться. Это немного мешало думать. Но что можно надумать, когда юноша почти ничего не знал. Даже имени мужика, что ехал впереди.

Свернули в ручей. Олени словно и не устали, а мужик всё погонял их шестом и не давал сбавить бег. От них валил пар.

Неожиданно из низкого кустарника выросла фигура человека. Он поднял руку и передние олени остановились. Тимоха видел смутные фигуры хозяина и встречав­шего. Они о чем-то тихо говорили. До вторых нарт слова их не долетали. Наконец человек сел в нарты и олени снова побежали.

Прошло ещё час или больше и впереди завиднелся крохотный костерок или факел.

– Приехали, – шепнул Исай. – Ты помалкивай и слушай. Всё исполняй быстро.

Оленей остановили и перед путниками появились трое мужчин, закутанных в меха.

– Как доехали? – услышал Тимошка.

– Хорошо, – ответил хозяин. – Начинаем! Тимка, приступай, – обернулся к юноше.

Исай тоже вскочил и бросился таскать из кустов тюки и укладывать в нарты.

Работали в полном молчании. Лишь хозяин тихо переговаривался со встреченным. Ос­тальные тоже помогали с укладкой. Всё закончили за четверть часа. Увязали рем­нями, а встретивший мужик молвил простуженным голосом:

– Отваливайте. Пора. И поспешите. Дальше дорога будет трудной. Оленей не жа­леть. На мясо потом пустишь, ну пока, с Богом! Ещё встретимся.

Олени тронулись и нарты заскользили по едва видной накатанной уже плохо до­роге. Оленей постоянно погоняли.

– А какое сейчас время? – вдруг спросил Тимошка.

Исай оглядел небо в звёздах, повертел головой, ответил не очень уверенно:

– До полуночи ещё далеко. Часов шесть или даже больше. Время есть.

Тимошка удивился, что прошло так много времени, а они ещё далеки от возвраще­ния. Успеют ли они вернуться затемно?

Проехали вёрст восемь и дорога кончилась. Олени притомились, и бежать уже не могли. Да и кругом рос редкий лес, и приходилось постоянно сходить и толкать нар­ты руками, помогая оленям. Зато не мёрзли, хотя мороз щипал за щеки. Борода у Ти­мошки ещё не отросла полностью и лицо плохо защищала. Немного ноги мёрзли в пи­мах, но частая работа и их согревала.

Пробирались ещё часа три и наконец выехали к приземистой избушке. Тимофей её даже не заметил, а хозяин остановил оленей и, обернувшись, довольным тоном зая­вил, указав рукой в сторону черневшего кустарника и низких деревьев:

– Приехали. Тимоша, приготовь лук со стрелами. На всяк случай. Мало ли что...

Тимошка заволновался. Сердце подскочило к горлу, а руки вдруг затряслись. Всё ж совладал с собой и лук приготовил. Но избушки так и не заметил. Вскоре, правда, послышался тихий звук открываемой двери и голос просипел:

– Долго вас дожидались, ребята. Поспешим с товаром. Время позднее. Думали, уж не застряли где по дороге. Скидай тюки в снег. Подберём. Зайдёте на чарочку?

Исай глянул на хозяина. Тот кивнул и всё пошли по глубокому снегу, высоко по­днимая колени. Ветки слегка хлестали по одежде и лицу.

Избушка стояла в самом тёмном месте шагах в ста от пути. Собака тявкнула па­ру раз и затихла по приказу хозяина.

Внутри находились ещё трое мужиков. Все в рубахах после сна. Неторопливо оде­вались и внимательно разглядывали гостей, щурясь на лучины. Они потрескивали, иск­ры изредка сыпались в чашки с водой и гасли.

– Ну... за удачу, ребята. Первый отрезок прошёл гладко, как я вижу. А это новичок? А где Гринька? Исайка?..

Исай помялся, крякнул после чарки и, прожевав кусок мяса, ответил:

– Что Гринька? Сгинул мужик. И двух недель не прохворал. Схоронили аж на Ени­сее. Пришлось задержаться.

– Ну что ж, мужики. В таком разе помянем раба божьего Гриньку. Отмучился, зна­чит, – мужик опрокинул кружку в волосатый рот. Занюхал коркой хлеба и аккуратно, не роняя крошки, сжевал.

Тимошка тоже выпил и сморщился от отвращения. Но компанию поддержал. Потом торопливо попрощались и вышли на мороз. Местные тут же стали запрягать оленей, грузить тюки с рухлядью, готовясь тут же отъехать дальше. А Исай заметил Тимке:

– Ну, Тимка, радуйся. Самое главное исполнили. Теперь лишь бы олешки не ус­тали по пути. Однако поспешим. Хозяин, трогаем?

– А чего ждать. Бывайте, ребята! – кивнул он старожилам и тронул оленей шес­том. Те неохотно пошли шагом, увязая в снегу. – Назад будет легче. Всё ж какую ни есть, а дорогу мы проложили.

Брага подействовала на Тимошку. Стало не так страшно и уже не казалось, что им может грозить какая-то опасность. И олени ещё двигались вполне сносно. А по­том дорога и вовсе станет лучше.