Проклятая
Шрифт:
– Куда ты собралась? – заорал Артур.
– Понятия не имею!
– Так дай мне чертовы поводья!
Он перегнулся через Нимуэ, направляя Египет прочь от ворот.
– Что ты задумала?
– Западные ворота! Меньше охраны!
Один из паладинов попытался достать их с земли, но Артур пнул его сапогом в подбородок, и паладин
– Проклятье. Они запирают ворота, – Артур сменил направление. Свет факелов выхватывал фигуры преследователей, отбрасывая тени на высокие стены домов. Наемники мчались следом, словно одна сплошная яростная масса. Западные ворота показались впереди, всего в пятидесяти ярдах, и слуги торопились опустить их. Артур подстегнул Египет.
– Ложись! – взревел он. – Пригни голову!
Нимуэ прижалась лицом к седлу, и они помчались прямо на опускающиеся ворота. Артур обхватил руками шею Египет, когда они нырнули. Зубцы царапнули по спине, разрывая плащи, но им удалось миновать городские стены.
С грохотом они выехали на дорогу, освещаемую одними только звездами.
Одиннадцать
Реки крови стекали по дорожкам замка Пендрагона, пока армия рабочих вооружалась ведрами и щетками, чтобы убрать последствия кровавого дождя. Не прекращая работать, многие из них бормотали защитные молитвы. Повсюду шел слух об ужасном предзнаменовании и о том, что оно может значить для короля.
И никто не ощущал ужаса большего, чем сам Утер, который ворвался в замок в полном латном облачении. Он хорошо понимал, что кровавый дождь – это предупреждение, а потому окружил себя солдатами в доспехах и заставил верного сира Берика всюду следовать за ним.
– Мерлин! – закричал Утер. – Где он, черт побери?
Сир Берик бежал, стараясь поспевать:
– Мы не знаем, государь, мы искали повсюду. Или он не открывает двери…
– Так сломайте их!
Утер вывел отряд воинов с факелами во внутренний двор замка, подошел к домику Мерлина и застучал в дверь закованным в сталь кулаком.
– Мерлин, черт бы тебя побрал! Ты здесь?
Он был там.
Волшебник дрожал, завернувшись в простыни, пропитавшиеся потом и прилипшие к обожженной коже. Дабы заглушить боль, он вливал в себя вино и еще сильнее съеживался.
– Мерлин! – стены дома содрогались от ударов Утера.
Наконец Мерлин сел, поморщился и, шатаясь, подошел ко входу. Приоткрыв дверь, он столкнулся с королем нос к носу.
– Ваше… Величество?
– Боже, старик, ты пьян? – Утер наморщил нос.
– Все в порядке, государь, все под контролем… Мне нужно просто еще немного времени, чтобы изучить эти знаки, – пробормотал Мерлин.
– «Изучить знаки»? Весь замок в крови! Это тебе не шарада!
– Ждите моего полного отчета, Ваше Величество,
Щеки у короля побагровели.
– Сломать чертову дверь! Вытащите его на свет божий!
Двое поспешили исполнить приказ и с разбегу впечатались в дверь закованными в железо плечами. Дерево затрещало.
– Может, дыба приведет его в чувство, – проворчал Утер. Сир Берик закусил губу:
– Разумно ли это, мой король? Да, Мерлин – человек странный, но он, по крайней мере, наш человек. Я полагаю, мы не хотим еще больше разгневать темные силы?
Тут дверь с грохотом слетела с петель, и отряд ворвался в дом. Король Утер последовал за солдатами, но обнаружил, что комнаты пусты, а оконные ставни широко распахнуты.
Мерлина и след простыл.
Артур подхватил Нимуэ под руку, прежде чем она выскользнула из седла Египет. Девушка инстинктивно отшатнулась.
– Ты начала засыпать, – пояснил он.
– Вовсе нет, – пробормотала Нимуэ, выпрямляясь и слабо сжимая рукав Артура. Но через несколько мгновений ее лоб ткнулся ему в спину, а тело обмякло. Артур снова подтолкнул ее локтем.
– Прекращай! – прорычала она.
– Ты опять…
– Я в порядке!
– Да, верно, мне надо позволить тебе упасть и покончить с собой!
Нимуэ не могла собраться с силами – верный признак того, что она на пределе, а значит, скоро им придется остановиться на ночлег. Лошадь шла самым медленным шагом: они вот уже несколько часов двигались на юг в направлении гор, к Вершинам Трезубца – скорее углубляясь в земли Красных Паладинов, чем стараясь избежать их. Египет, конечно, будет идти, пока не падет в изнеможении, но Артур чувствовал, как напряжена лошадь, видел пену на ее губах. Чем дальше, тем хуже будет дорога – и тем опаснее. Только теперь, в тихой предрассветной тьме, Артур смог осознать всю серьезность и тяжесть ночных событий.
«Как мне избавиться от нее? – размышлял он. – Кто, черт побери, эта девица? И что мне теперь с ней делать?»
Быть может, монастырь в Ивуаре дал бы ей укрытие, не будь она фейри, преследуемой Красными Паладинами.
«И она отрубила руку Борсу!»
Артуру случалось попадать в разные передряги, включая разборки между шайками разбойников или войны из-за кровной мести, и обычно он легко ускользал от неприятностей, но сейчас все было иначе. Мысли метались, стоило ему попытаться вообразить, что сделает Борс.
Итак, два вероятных сценария. Первый: немедленная погоня – тогда не пройдет и часа, как их захватят. Борс и наемники – прекрасные наездники, и их лошади в хорошей форме, тогда как Египет, хоть и великолепная лошадь, везет сразу двоих и не отдыхала уже больше суток.
Или же – и на это Артур надеялся – рана Борса потребует помощи целителя, что замедлит его по меньшей мере на несколько часов. Со стороны рана казалась чистой (Артур не был уверен, что из сотни его ударов хотя бы один будет столь идеальным).