Проклятье Альбаторре
Шрифт:
— Ты что, не понимаешь? — возмутился соперник. — Он — разумный! Представитель древней магической расы!
— И что, молиться на него теперь?
Игрок Темными переставил фигуру Дракона:
— Вот тебе! Зато теперь я знаю, куда полетит из замка твой неуправляемый драконий Верховный маг.
— Моему рыцарю ничего не грозит, — уверенно ответил Игрок Светлыми.
— После того как тот примечивался к одной Темной чешуйчатой шкурке?
— Дракон-то как об этом узнает? — уверенности в голосе Игрока поубавилось.
— Среди фигуантов есть Истинно Видящий, — мстительно заявил тот, кто играл Темными фигурами. — Забыл?
Второй на секунду задумался и сделал ход. На ехидный смешок соперника он пояснил:
— Я просто смещаю Рыцаря поближе к арене грядущих действий.
ХОД
в котором спасают одну Темную чешуйчатую шкурку, за которую Дракон-Маг не только Рыцарей бы передавил
Темные: De4
(Темный Дракон уходит от угрозы Светлого Рыцаря на поле е4)
Светлые: Rd4
(Светлый Рыцарь от греха подальше перемещается на поле d4)
Чиро снился скачущий по полю рыцарь. От него скачками, с улюлюканьем, удирал дракон, время от времени непристойно задирая хвост и тряся подхвостьем. Приснится же такая чушь!
Вообще, Джетта надеялась, что они окажутся за крепостными стенами Альбаторре еще вчера. Но всё сложилось совсем не так, как она планировала. Они заночевали в городе, и, получив вечером от Сельмо защитный порошок, Темная наконец смогла выспаться. Сон был беспокойный, полный смутных кошмаров, как когда-то в детстве, однако проснулась Темная лишь ближе к обеду.
Утром мир выглядел уже не так радужно, как накануне вечером. Вчера Джетта испытывала полную эйфорию. Во-первых, план удался. Причем, свой-то план она знала, а вот шоу, которое устроили драконы, было для нее таким же сюрпризом, как и для остальных зрителей на монастырской площади. Джетта с восторгом наблюдала за представлением с фейерверком. Всё-таки драконы — показушники. Наверное, это желание бросить волшебную пыль в глаза, у них в крови. Но, что скрывать, это было потрясающее зрелище. А потом Гешшар утащил ее прямо из под носа гада Алейо. Как же Темной хотелось его пнуть напоследок. Или поцеловать. Джетта устала от этих диаметрально противоположных чувств. Она устала от головной боли. Устала от этой роли светлушки Каталины, что уже стояла комом в горле. И испытала такую чистую радость, покидая место недельной пытки, что уже одного этого хватило бы для эйфории с лихвой. Но дальше — больше. Когда Гешшаром за городом пошел на посадку, их встречала компания из семи мужчин. Стоило Джетте съехать по чешуйчатому хвосту ящера, ее подхватили на руки и стали качать. Сначала Темная испугалась, а потом ей даже понравилось. На секундочку она ощутила себя драконом. На самую капельку. Но она взлетала в небо, опускалась на твердые мужские ладони и взлетала снова. Ей казалось, что она зависала в небе немного дольше, чем должна была. Но это же драконы. Древняя магическая раса. Подняли же ее в небо безо всяких рук. Но на руках было надежнее. Гешшар какое-то время смотрел на это развлечение со стороны, но потом вмешался и велел отпустить девушку на землю. Потом он представлял драконов по старшинству человеческой внешности, и каждый выражал свою благодарность «очаровательной мужественной девушке». И все лезли целоваться. Чешучатые, не чешуйчатые, все самцы — козлы безрогие, решила Джетта. Хотя некоторые — рогатые. Понятно, пару лет на привязи, без бабы, — и человечка покажется верхом совершенства. Но, несмотря на внутреннее ворчание, внимание драконов было воровке приятно. После бурных приветствий и благодарностей компания направилась праздновать День Освобождения в таверну на окраине. По дороге и за столом ящеры делились байками из драконьей жизни в человечьей ипостаси. Сначала они осторожничали, но когда поняли, что девушка к иронии над людьми относится спокойно, разошлись. И да, воровка смеялась вместе со всеми, потому что это было смешно. Они были милыми, обходительными, наперебой ухаживали за единственной женщиной в компании, но Джетта не могла избавиться от ощущения ледяной силы вокруг. За милыми лицами ей виделись драконьи морды. Чувство самосохранения не давало забыть, что рядом с ней представители магической расы, которая появилась на миллион лет раньше, чем люди. А она — просто человек. Поэтому когда за столом появился Паладин, воровка обрадовалась ему как родному.
Видимо, рана зажила не до конца, и Гешшар помог Светлому дойти до стола. Ансельмо тяжело переносил слабость, поэтому выглядел смущенным, и Джетта не стала ставить его в неловкое положение расспросами. Вскоре он расслабился и влился в застольную беседу. Наверное, Гешшар его подлечил. Только тут Темная заметила, что и сама весь вечер не вспоминала о «крысе». И сразу постаралась о ней забыть.
В отличие от воровки, аристократ дель Пьёро чувствовал себя с ящерами на равных. Да, он был настоящим сыном своего отца. Уверенным в себе, искушенным в играх высшего света, умеющим слушать и слышать и диктовать свою волю. Увлеченный словесным поединком с драконами, он был собой. И этот настоящий Сельмо был обаятельнейшим засранцем из всех, кого Джетта встречала в своей жизни. Несмотря на жаркую дискуссию, Паладин заметил, когда ее потянуло в сон. Он проводил Темную до комнаты, трогательно держа за руку, словно был не прожженным придворным сердцеедом, а неиспорченным юношей. Отсыпал из рукоятки кинжала волшебного порошка. Смущенно пожелал доброй ночи. Он был таким милым, что теперь, утром, все события минувшего вечера казались сном. А может, это и правда ей приснилось?
Вчерашняя эйфория растаяла, как утренний туман, и теперь Джетта была, как на иголках. Ей не терпелось поскорее покинуть Альбаторре. Слова Сельмо, что магистр вынужден отказаться от ее поисков из-за сложной ситуации в Ордене, не успокаивали. Страх, что крыса проснется, был сильнее. Джетта надеялась, что она исчезнет, стоит покинуть трижды огровый монастырь. Но нет! Подлая тварь притихла, но никуда не делась, теперь Темная это чувствовала.
Джетта сидела в дальнем углу полупустой общей залы трактира и без особого аппетита поглощала поздний обед, когда в дверях появилась троица: мрачный Чиро, посмеивающийся Аквилеро и погруженный в раздумья Паладин. Сельмо что-то тихо сказал спутникам, и они направились к столу Темной. Обняв приятельницу, Слон сел рядом. Светлые устроились напротив. Только теперь Джетта осознала, как соскучилась по своим попутчикам. Настроение, против желания, стало подниматься.
К столу, принимая заказы, подошла разносчица. Стоило ей покинуть зону слышимости, Темная дернула Чиро за рукав.
— Покажи мне его, — тихо попросила она.
— Не покажу, — буркнул тот.
— Народа боишься? Можно ко мне подняться, — не отставала девушка.
Пусик прыснул. Джетте захотелось стукнуть его ложкой по лбу.
— Это вовсе не то, о чем ты подумал! — заявила она.
— Да всё он правильно подумал, — недовольно произнес Чиро, отводя взгляд. — Нету его.
— Как «нету»?!
— Совсем. Гильярдо нас надул.
Если бы Темная не сидела, опираясь о стену, она бы сейчас рухнула.
— То есть? — уточнила она.
Чиро начал рассказывать, постепенно расходясь всё больше и всё чаще используя выражения, которые в компании приличных девушек не произносят. Обычно напарник себе подобное не позволял, хотя на улице приходилось и не такое слышать. Но в данном случае Джетта полностью разделяла его эмоции и эпитеты, и от себя бы еще парочку добавила.
После победного удара сковородкой, Залетную Лиху скрутили и отвели в кабинет графа. Мигель с бывшей любовницей не церемонился, и вскоре выяснилось, что Арселия уже давно вычислила, кто ее конкурент. Сначала она подослала сына, чтобы быть в курсе событий. Потом перебралась сама, совмещая полезное с приятным. Учитывая, что граф ее содержал, получалось прямо как в сказке про оборотней: «Битый небитого везет». Когда с Гильярдо произошел несчастный случай, ей в голову пришла замечательная идея с проклятьем. «Несчастные случаи» сыпались один за другим, но конкурент оказался нечеловечески везуч. А тут еще огровы телохранители подвернулись, не даром они с первого взгляда Арселии не понравились…
По завершению этих признаний Гильярдо похвалил наемников. И признался, что Кадуцея у него нет. После того как Светлый отодрал напарника от горла нанимателя, граф сиплым голосом сообщил, что артефакт отдал приезжим священнослужителям Пресветлого. Те обещали помолиться за страдальца. Когда Слон в сердцах высказал, что думает о жуликах в рясах, граф возразил, что кто как не Пресветлый направил к нему таких замечательных телохранителей.
— И где теперь наш артефакт? — обреченно поинтересовалась Джетта, в душе зная ответ.
— В Коразон эль Грута, — ухмыльнулся Аквилеро, подтверждая ее догадки и вновь вызывая желание стукнуть. — Добро пожаловать на борт, сестренка!
Темная не смогла сдержать досады:
— Так нечестно!
— Жизнь вообще несправедлива, — вмешался в разговор до сих пор молчавший Паладин, еще один претендент на знакомство с ложкой.
Девушка проглотила десяток непристойных ответов и в итоге решила сменить тему.
— Слон, а экономка деньги кому передавала? — обратилась она к напарнику