Проклятье новобрачной
Шрифт:
— Может, кто-то объяснит, какого черта тут происходит?
А во-вторых…
Во-вторых, через незапертые двери в дом вошел Тревор Хант — папенька Райана, не пожелавший накануне встречаться с его дедом, но, кажется, передумавший. Иначе с какой стати являться в «логово зверя»?
Впрочем, загадка быстро разъяснилась.
— Райан, почему ты не пришел на встречу? Я волновался. Подумал, что-то слу-чи-чи…
Он замолчал, не закончив фразу, и изумленно уставился на мою дражайшую бабулю.
— Папа, прости. Я закрутился, и совсем
Райан тоже оборвал себя на полуслове, заметив интерес отца к моей родственнице.
Бабка, к слову, тоже удивилась появлению Тревора.
— Вы? — спросила тоном, будто сомневалась, что ей не мерещится.
Ответить не позволил всё тот же Лайонелл, повторивший вопрос:
— Кто-нибудь объяснит, в конце концов, что здесь творится?!
Я была бы рада это сделать. Ибо «сцена» затянулась. Да и бабулю следовало поскорее отправить восвояси. Подальше от острова, где скрывалась Брук. Вот только произошло «в-третьих». А именно — дом огласил очередной вопль. Женский. Причем, на этот раз шум подняла точно Элеонор. Ее голос ни с чьим не спутаешь.
— Да сколько можно? — простонал Райан.
Мы переглянулись, не зная, что делать. Не то бежать на призывы о помощи не шибко угодной гостьи, не то разбираться внизу со всеми родственниками сразу.
— Бегите-бегите, — посоветовал Лайонелл насмешливо. — Может, на леди Коллинз напал очередной призрак. А я не в том возрасте, чтоб по всему дому носиться из-за ерунды.
Старший следователь тоже не сдвинулся с места. Видно, разборки с Элеонор не входили в круг его «интересов». Вместо этого он поманил к выходу констеблей, что прибыли с бабулей, явно намереваясь выгнать их из «Королевства Роуз».
— Я с вами, — объявил Тревор нам, но Лайонелл ловко преградил дорогу.
— Э, нет. К тебе у меня отдельный разговор.
Райан хмуро покосился на отца с дедом, не желая оставлять их наедине. Но Элеонор наверху продолжала истошно голосить. Да и я потянула супруга за руку. Не одной же мне разбираться с вопящей мегерой. А Тревор — большой мальчик. Не пропадет.
…Наверху мы застали настоящее представление. Элеонор прижалась к стене в коридоре и махала в сторону хмурой Джорданны портьерой, которую сдернула с дверей, ведущих из восточного крыла на лестницу.
— Сгинь нечистая! Прочь! Прочь!
Служанка стояла, не шевелясь, и ничего не говорила. Помалкивал и третий участник событий — Ральф. Он, правда, покачивался, желая кинуться на защиту Джорданны, но не решался связываться с Элеонор. А чего еще ожидать от бесхребетного существа? Да, он в трауре и достоин сочувствия. Но, взглянув на него, я осознала, что мой лимит исчерпан. Я снова представила Ральфа в церкви, бормочущего извинения и убегающего прочь с настоящей невестой. Ох, как был трусом, так и остался.
— Прекратите немедленно! — приказала я.
Терпение лопнуло. Святые угодники! Когда же гостям разрешат разъехаться?!
— Она призрак! — завопила Элеонор громче прежнего.
—
— Джорданна!
— Тьфу!
Кажется, и терпению мужа пришел конец. Он напрочь позабыл, что некогда испытывал к Элеонор трепетные чувства. Рванул к гостье и, не слушая громогласных возражений, спеленал в портьеру. Я не вмешивалась. Стояла, сложив руки на груди, и наблюдала, как Райан перекидывает Элеонор через плечо и тащит прочь.
— Тебе тоже стоит уйти, — велела я Ральфу.
Тот покосился на Джорданну и, получив кивок девчонки, засеменил к себе.
— Что это было? — спросила я служанку с подозрением.
Та хмыкнула.
— Ваш гость ко мне неравнодушен. А ведь только-только овдовел.
— Ни стыда, ни совести, — согласилась я и встревожилась. — Надеюсь, он не пристает?
— Нет. Только разговоры ведет, когда приношу еду. Он не такой, как господин Флетчер.
Я напряглась. Не хватало, чтобы молоденькая горничная влюбилась в Ральфа. Да, по сравнению с братцем Райана, он производит благоприятное впечатление. Сама, помнится, купилась на ухаживания. Но мужчина, сбегающий от невесты у алтаря, не заслуживает доверия. Как и мужчина, строящий глазки юным красоткам, еще не похоронив жену. Тело Люсиль еще не предано земле, между прочим!
— Будь осторожна, — посоветовала я Джорданне. — Господин Ральф далеко не ангел.
— Не беспокойтесь, леди, — горничная улыбнулась, но сразу нахмурилась. — Меня больше тревожит леди Коллинз. Она не в себе. Я принесла господину Ральфу чай. Только поставила поднос на стол, как в спальню влетела леди Коллинз и начала скандалить. Я попыталась уйти, выскочила в коридор, а она за мной. Остальное вы сами видели.
— Видела, — подтвердила я мрачно.
«Не в себе» — это еще мягко сказано.
— У меня есть одна настойка успокаивающая, — заговорила Джорданна шепотом. — От той же магички, что дала средство, которое я на господине Флетчере испробовала. Хотите, принесу? Добавите его в чай леди Коллинз. Спасть будет крепко. И в целом успокоится. Я пару месяцев назад на маменьке с папенькой испробовала, чтоб на свидание сбежать. Действует средство безотказно.
Я покосилась на Джорданну с удивлением. Вот уж точно говорят про тихий омут.
— Ладно, неси.
Я не была уверена, что воспользуюсь расхваленным средством. Но когда так настойчиво предлагают, неудобно отказываться.
Довольная Джорданна унеслась, подобрав подол. И почти сразу появился Райан. Раскрасневшийся и злой.
— Запер эту мегеру в спальне. Отобрал у нее ключ. Тот, которым она закрывала замок изнутри. Пусть старший следователь снова приставит к двери констебля. Кто знает, что Элеонор померещится в следующий раз, а главное, чем она начнет обороняться. Сегодня портьера, а завтра кухонный нож.
Я тяжко вздохнула. Как же хотелось покоя. Я уже позабыла, что это такое.
— Элеонор так и твердила, что видела призрака?