Проклятье речного змея
Шрифт:
— Опять вы?! — воскликнул бывший дракон, увидев… да-да, ее самую, Агриппину Саввичну Усольцеву, собственной персоной. — Вы что меня преследуете? И где я, позвольте спросить? Это похищение?
И уставился этот Дракон Петрович на мою бабушку как-то совсем не по-доброму.
— О чем ты, милок? — наивно похлопала глазами Гриппа, и кокетливо заправила за ухо прядь седых волос. — Я вот сама грешным делом подумываю, уж не преследовать ли ты меня надумал за шутку мою невинную?
— Я? — удивился мужчина. — Преследовать? Да вы с ума
— А что мне еще думать, прикажешь? — уперла руки в боки бабушка и стала наступать на разгневанного красавца. — Сначала дома меня лишить удумал, рабочих подослал! Приехала с семьей к родственникам погостить, а ты тут как тут! Следил за мной? Признавайся! Уж не спровадить ли на тот свет старушку собрался?
— Точно с ума ты сошла, старая! — делая шаги назад, выдохнул Дракон Петрович. — Да я знать не знаю, как я тут очутился! А, кстати, как?
Он остановился и теперь уже окончательно огляделся.
— Что это у вас тут происходит? И кто это там лежит? — он кивнул на убиенного лесником бандита Пашу. Не по-христиански, конечно, получилось. Но ему уже все равно, а у нас дела поважнее нашлись.
— Это я тебе сейчас поведаю, чего там. — Перестала наступать Агриппина. Мы, разумеется, притихли. — А было все, касатик, так. Пришли мы к речке зарю встретить. Красивый здесь рассвет, не то, что у нас в городе. Да тебе-то чай все равно, на красоты природы наплевать. Ты вон бетон да асфальт больше ценишь…
— Дальше! — перебил ее Заречный. О, я аж вздрогнула. Бабушке Гриппе никогда никто не перечил. Никогда! Никто!
— А что дальше? — как ни в чем не бывало, продолжила она. — Глядь, лодка по речке плывет, а в ней человек бездыханный. Вон Еленке пришлось сплавать да пригнать ее к бережку, стало быть. А на дне ты лежишь. Еленка — это вот она, внучка моя. В городе экологом трудится, угрожали ей за то, что не дала речку нашу химическому заводу загрязнять. Думали тут, в глуши ее уберечь сможем. Так эти бандиты и тут ее нашли. Только мы тебя достать да привести в чувство хотели, как появился бандит да стрельбу открыл по нам. Слава светлым силам, не попал ни в кого. Вон Светланин муж вступился, выстрелил. Обездвижить супостата хотел, да промахнулся и насмерть уложил. Мы как все это увидели, так разом сознания и лишились. А, Валерий, стало быть, побежал полицию звать. Ты, кстати, Светланка, сбегай, проверь, где твой благоверный так долго ходит.
Слушали мы Гриппу, раскрыв рты. Света отмерла, только когда непосредственно к ней обратились. Быстро кивнула и побежала в ту сторону, где лесник скрылся.
— Ну, вот так как-то и было. А уж откуда ты, милок, в лодке взялся, того не ведаю. Да-а…
— Во, заливает! — едва слышно шепнула Ядвиге.
— Ага, — ответила она. — А жених-то хоро-о-о-ош! Берем!
И игриво ткнула меня локтем в бок.
— Это как же вы узнали, что Валерий за полицией побежал, если все без исключения, без сознания попадали? — прищурился Дракон Петрович.
— Не только статный, но еще и толковый, — хмыкнула Ядвига.
Второй раз ткнуть в меня локтем у нее не вышло. Я благоразумно отступила и с интересом ждала, что же ответит Гриппа, на логичный, в принципе, вопрос.
Глава 11
Глава 11
Однако Гриппа и тут не растерялась. Я и не подозревала, что моя бабушка может так умело и ловко выкручиваться. Полноценным враньем ее историю назвать сложно, скорее, она просто упустила все мистические события. И это тоже было верным решением. Зачем травмировать психику мужчины, который и без того частично потерял память.
На самом деле, даже себе не смогла бы ответить — сострадаю ли я Дмитрию Петровичу или радуюсь тому, что он начисто позабыл наш поцелуй. И, вообще, слишком уж я много глупостей ему наболтала.
Бабушка хихикнула, чего за ней тоже раньше не замечала, и вдруг хлопнула Заречного по плечу.
— И все-то ты, милок, подмечаешь! Дак, разве ж перепутать можно, ежели последнее, что я услышала перед обмороком, был его крик «Полиция!»?
Мужчина замер, покосился на сухонькую ладонь, которую Гриппа так и не убрала с его плеча, и процедил сквозь зубы:
— Гражданка Усольцева, держите себя в руках!
— Кто гражданка? Я? — ничуть не обиделась она. — Для тебя, милок, Агриппина Саввична я, но, так и быть, можешь звать меня бабуля!
— Что-то я не заметил вашего ко мне расположения в своем кабинете, где вы, простите, гром и молнии метали! Причем, в прямом смысле этого слова! — выпалил Дмитрий Петрович, а потом взглянул на меня и как-то притих. Даже сердитая складка, залегшая между бровями, разгладилась. И взгляд посветлел: сделался из темно-синего васильковым.
— Я, знаешь ли, тоже всего видеть не могу, — развела руками Гриппа. — Бывает, ошибаюсь. Не без этого. Ну да ты зла-то на старую женщину не держи, Димочка. И, вообще, кто былое помянет тому глаз вон!
Заречный растерялся. Ох, чувствую, видел он мою бабку совсем иной, а сейчас просто удивлялся разительным переменам. Да и Димочкой, могу поспорить, его называли не часто. Может, наедине очередная пассия мурлыкающим голоском. Мысль не понравилась. Хорошо, что ей не дали развиться и обрасти подробностями.
— Ну а меня можешь Ядвигой Мефодьевной звать или бабушкой Ядвигой. Это как уж тебе сподручнее, — тут же включилась в разговор вторая хитрая бестия и цепко ухватила Дракона Петровича за вторую руку. — А чего это мы тут стоим? Завтракать давно пора. Светлана пади и плюшек уже настряпала да медок свежий выставила. Чай давно ты пирогов-то не едал, касатик?
И повели они его, горемычного. Он и пошел, увешанный, как новогодняя елка, моими родственницами. Правда, Заречный все же обернулся, нашел меня взглядом и заметно успокоился, заметив, что я иду следом.