Проклятье шаманки
Шрифт:
и написать с три короба, вот в такие моменты я *благодарен* шаманке, что я немой
или немая?
Единственное только написал, что я была в экспедиции и нарвалась на шаманку,
там ее обругала последними словами и за это она меня превратила в страшилу,
теперь вот поеду в тундру искать эту сумасшедшую старуху и просить, чтобы все
вернула обратно.
Я по недоверчивому лицу подруги видел, не поверила ни единому моему слову. А вы
бы поверили? Хорошо еще не написал, что я парень, точно подумала бы, по мне
психушка
Очнувшись от воспоминаний я побежал на голос деда Ерофея, тот просил помочь с погрузкой. В тайгу мы собирались на всю зиму и запасов с собой Трофимыч брал уже
с расчетом на двоих. Поэтому и грузились под завязку на две лодки.
Хорошо у Трофимыча все свое в основном с огорода, картошка , капуста, лук, морковь и чеснок. Только в местном магазине затаривались крупами, солью и сахаром, мукой. В леспромхозе, эта местная артель охотников-заготовителей теперь так именовалась, все
по старинке звали, так привычней, выдали в счет будущей пушнины капканов и разных
консервов, тушенки, сгущенки и разных рыбных консервов и каш. По дешевке у военных скупали.
Трофимыч набрал на двоих, а что я теперь числюсь в артели охотником-промысловиком и на мою долю дед берет, что положено, все равно взносы по осени вносил за двоих. Все знают, я его внучка.
До зимовки допилили только за двое суток, лодки были слишком перегружены.
Оказывается дед Ерофей озаботился о моем комфорте. Загрузил на лодку бензогенератор японский с запасом топлива к нему и переносной компактный телевизор, чтобы не скучала, даже пуховое одеяло с подушкой на гагачьем меху, не забыл и прочие бытовые мелочи на его взгляд необходимые девушкам.
Когда дед вытащил из рюкзака занавески и смущенно повесил их на окошко избушки,
то я тут реально завис и моя челюсть упала, наверное ниже плинтуса. Но я не стал
его ругать за лишний груз, ведь для меня старался.
Когда все выгрузили из лодок и разложили по полкам, Трофимыч оттащил грузовую лодку и спрятал ее в затоне. Потом мы с ним разделились. Я взял спиннинг с блеснами и пошел на рыбалку, а дед ушел в тайгу за свежим мясом, как он сказал.
Настроив снасть, я стал кидать блесну и рыба жадно хватала приманку, середина
сентября, хищник на зиму в это время нагуливает жир.
Рыба, не переставая клевала, но надо было заканчивать. Скоро вернется усталый охотник и нужно сварить быстренько простенькую уху. Почистил ее и закинув в кастрюлю вариться, занялся засолкой лишней рыбы,которой меня научил дед Ерофей.
Вечером, уже затемно, пришел голодный и усталый охотник. Ничего он не поймал, но
сказал, что в этом году зверь нынче будет жирный, кедрового ореха много уродилось.
Иногда мне кажется, это были одни из самых счастливых моментов моей недолгой жизни. Когда вот так размеренно и неторопливо идет течение твоей жизни. А вечерами, мы сидя с Трофимычем у костра рядом с избушкой пили чай из закопченного
чайника, настоянного на чаге, березовом грибе.
Всю зиму мы добывали соболя, харзу и белку и я ловко научился стрелять из купленного спортивного лука, даже добывал им зайца и глухаря.
– Баловство это - качал головой старый охотник - вот то ли дело ружье.
И мы с ним начинали извечный спор и мой самый главный аргумент был, а вот кончатся, дед, у тебя патроны, что тогда будешь делать?
– О, завела шарманку!
– начинал ворчать дед. Но ворчал как-то незлобливо, лишь
для порядка. А я все не мог ему сказать, что по окончании зимнего сезона мне
опять надо в тайгу, т.е. не в тайгу, а в тундру, шаманку искать. Я же ведь так
и не решился ему рассказать о себе, и о старой колдунье, боясь быть не понятым.
Но все равно, рано или поздно надо было это сделать. Я чувствовал себя не в своей тарелке, как будто обманываю очень близкого человека, а таковым для себя я
и считал деда Ерофея. Поэтому как только мы в конце апреля приплыли с заимки, я
как-то вечером улучил момент и как на духу все написал ему на своем блокноте.
Он сначала не поверил, но я встал перед ним на колени и трижды перекрестился.
Он молча стал собирать меня в дорогу. Натаскал в лодку разных припасов и запасные канистры с бензином.
– К зиме-то хоть поспеешь? Я буду ждать тебя, дочка!
– и сгорбившись пошел
с пристани в деревню, ни разу не обернувшись.
Я вздохнул и молча заведя вихрь, направил лодку на середину реки. Мой путь
лежал вниз к устью Енисея, на берег безымянного озера, где каждое лето ставит
свой чум шаманка.
Над тайгой поднималось белесое марево из тумана, проглатывая силуэты низкорослой березы и кустарников. Трое суток я добирался до устья Енисея и спрятав лодку пешком пошел по тундре, сверяясь с компасом и ища место, где мы
встретились с шаманкой.
Теперь я был уже не тот мажор, что впервые увидел тайгу и тундру. И меня не пугала суровая природа севера. Я многому за это время научился и теперь не пропаду в тундре от голода или жажды.
Нашел я то прозрачное озеро, где на лето останавливалась шаманка, но сейчас там
никого не было. От нечего делать я пошел по следам моей бывшей экспедиции и дошел
почти до самого их бывшего лагеря. Не понимал как я мог блуждать и не найти тогда следов нашего каравана.
Я уже наверное в десятый раз прихожу к этому озеру, а шаманки все нет и нет.
Уже совсем отчаялся, в очередной, раз выглядывая старуху, прикладывая руку ко
лбу и внезапно за моей спиной раздался скрипучий противный голос