Проклятье шаманки
Шрифт:
Сколько так двигался не помню, мне кажется бесконечно долго. Ноги, мои бедные
изнеженные ноги. Я их все исколол, об сучки, камешки или сосновые иголки, не важно, но они все у меня кровоточили и саднили. Еще я подумал, о боже есть ли еще
какие-то у тебя испытания для меня или я умру безвестно в этой проклятой тайге?
От жажды и голода у меня кружилась голова, и я уже чувствовал, что у меня начинает подниматься температура. А что можно было ожидать от этого хрупкого,
тщедушного
Еще по дороге я подбирал шишки и пытался их разгрызть, надеясь добраться до
вкусных орешков, но они сплошь были пустые, только смола вязла на зубах.
Откуда мне было знать, городскому жителю, чем отличаются сосновые шишки от кедровых, вот и грыз их и все удивлялся, почему нет орехов внутри. До этого видел
их только в супермаркетах, запакованные в пакетиках.
Уже вечерело, когда наткнулся на протекающий ручей и с жадностью припал к воде
не в силах от нее оторваться. Напившись побрел вверх по ручью и вышел на небольшую полянку со стоящей там маленькой деревянной избушкой.
Я обошел ее кругом, дверь была без замков, только подперта тяжелым бревном.
Мне пришлось приложить все свои силы, чтобы открыть дверь в охотничий домик.
Что это был зимний домик охотников я догадался, так как в нем стояла железная
печка-буржуйка и запас сухих дров, наваленных до потолка. Из книг и фильмов, я
знал, что у охотников в таких лесных домиках должен быть какой-то запас продуктов
и спички. Поэтому немедля стал шариться в домике. Если сейчас же не затоплю печь, то думаю быстрее умру от холода, чем от голода, меня всего трясло и зуб на
зуб не попадал.
Хорошо, что я научился затапливать печь, правда, прежде чем научиться, я извел
целый коробок спичек. Димон, увидев, что я пытаюсь спичками поджечь огромные
чурбаки дров, сначала изумился такому способу растопки, но поняв все он так на
меня разозлился, что от его удара я на несколько метров отлетел от печки. В тот
день он сильно избил меня, но видя что от этого мои умения не улучшатся, принялся меня обучать элементарной растопки печи, с предварительным расщеплением дров на лучины с подкладыванием бумаги, а если таковой нет, то сухим мхом.
Правду говорят, что добрым словом и хорошими тумаками можно и медведя научить
кататься на коньках.
Поэтому быстро расщепив дрова на лучины, поджег буржуйку и стал разбираться,что
я нашел на полках. Нашел несколько банок тушенки и рыбные консервы, крупы,соль и
сахар, даже открывашку для консервов. Крутил банку тушенки и так, и этак но открыть ее не смог. Тогда не долго думая, нашел топор и им разрубил банку напополам. Ложку нашел здесь же на полке.
Когда таким образом съел две банки тушенки и две консервов, тогда почувствовал
хоть какую-то сытость и уже не спеша сходил к ручью и набрав воды в найденный
чайник поставил ее на разогретую буржуйку, чтобы попить горячего чая.
После еды и тепла, идущее от печки я впервые расслабился и меня начало клонить
в сон.
Проснулся от озноба и холода, проникшего в избушку. Меня всего не по-детски трясло. Сил хватило только сходить к ручью и набрать ведро воды и поставить его
у изголовья полатей. Затем затопил печку и подняв, лежащую на полу шкуру, то ли
лося, то ли оленя, накрылся с головой и вновь уснул в забытьи, чувствуя внутренний жар во всем теле.
Наверное я бы там и умер в тайге от болезни и голода, если бы не начался охотничий сезон и избушку не посетил ее настоящий хозяин. Охотник-промысловик и
по совместительству нештатный егерь Богатырев Ерофей Трофимович. Трофимыч, как
его все звали, а за глаза леший. Почему, потому что в войну он воевал в разведке
и там же эту кличку и заработал, так как двигался всегда бесшумно и появлялся
внезапно как леший.
Так вот, он осторожно зашел в избушку, приготовив ружье, заряженное патронами
с пулями, чтобы посмотреть, кто это хозяйничает в его домике, наверняка косолапый.
Каково же было его изумление, когда на деревянной кровати он нашел в беспамятстве девушку, да еще с цепями на ногах!
– Как же так, как же так - все приговаривал егерь, пытаясь привести лежащую
девушку в чувство, но она ни на что не реагировала. Она умирала. Он приложил
палец к ее шее и нащупал слабый пульс, жилка еле-еле дрожала, показывая что женщина еще не покинула этот свет.
Тогда охотник кинулся быстро растапливать печь и сбегав к ручью набрал полное
ведро воды и поставил его на печь греться. Затем лихорадочно начал копаться в
своем рюкзаке, доставая из него аптечку и шприцы. Пока буржуйка согревает избушку,
он побежал к лодке и стал выгружать вещи, привезенные с собой и таскать в дом.
Когда вода нагрелась, он быстро раздел девушку и вымыл ее всю и сделав два
укола, накрыл ее принесенным из лодки теплым одеялом, полез на лабаз, там на
лето он складывал весь свой инструмент.
Было там и зубило, и небольшая кувалда, с маленькой наковальней. Весь этот инструмент ему необходим, для мелкой починки капканов. Все охотники смеялись,
и говорили
– Трофимыч нахрена ты чинишь капканы? Выкинь их и выпиши себе новые.