Проклятье шаманки
Шрифт:
Только после таких напряженных сеансов она отдыхала два-три дня, а мне поручала вести прием больных и указывала кому, какие лекарства давать.
Да, да я напросился в ученицы Итыльгине и она согласилась меня учить. И я стал
уже различать очень много трав и как они воздействуют на человека. Вот во время
таких напряженных перерывов, шаманка поручает вести меня самостоятельный прием больных. Не всех я понимаю, поэтому Итыльгина выступает передо мной переводчиком.
Оказывается это очень
Вы думаете, что старая шаманка грязная и неаккуратная старуха, не признающая
никакую гигиену? Я убедился в обратном. Итыльгина была еще та чистюля.
Оленеводы еще в первый свой приезд, сколотили из жердей странный пустотелый
куб. Только после того, как Итыльгина позвала помочь ей и обернуть этот каркас
полиэтиленновой пленкой, тогда я понял, что это импровизированная походная таежная баня и мы с Итыльгиной мылись в ней чуть ли не каждый день, благо воды рядом целое озеро, хоть замойся.
Все местные знали об этом и в каждый свой приезд все без исключения привозили
с собой сухие дрова. А когда она заговорила со мной на английском языке, то у меня целый вечер челюсть не вставала на место. Вот вам и безграмотная шаманка!
Итыльгина шаманкой была не всегда и окончила она вполне цивилизованный университет и имела высшее образование.
Ее еще в десятилетнем возрасте отдали шаманке на воспитание и эту науку травницей она прошла еще в детстве. А потом уже девушку потянуло в город и шаманка сжалилась над ней и отпустила учится. Но когда пришло время проходить
ритуал передачи знаний, Итыльгина вынуждена была приехать обратно и принять сан целительницы. И я как-то спросил, что за татуировка у женщины на левом предплечье.
Шаманка сказала, эта не тату, а когда принимаешь в себя силы целительницы, то
это знак их богини Ямалнеи проявляется сам, бегущий песец, а ее еще называют великой богиней иллюзии и лицедейства.
И призналась, что превратила меня в девушку с помощью этой богини.
Вот так, так. Но я даже и не стал заикаться, чтобы она превратила меня обратно в мужчину. Я чувствовал, когда настанет время, шаманка сама заговорит об этом.
Приближалась осень и все меньше, и меньше становилось теплых деньков. По ночам
уже стало подмораживать и вода у кромки берегов покрывалась тонкой корочкой льда. Итыльгина в середине сентября стала собираться в свое зимовье.
Только в ей назначенное время, пришел олений караван, чтобы забрать все отсюда.
Мужчины, сопровождающие караван, сноровисто сняли и разобрали наш чум, разные
собранные и высушенные травы мы собрали и упаковали заранее. Им осталось только
приторочить эти мешки на животных и пуститься в путь.
В пути караван был три дня. Шли неходко и не торопливо, не загоняя оленей с поклажей. Вот вдали показалась кромка леса и спустя какой-то час мы ступили в тайгу. Прошли по вытоптанной тропке не больше двух километров, как вдруг лес раздался и мы оказались перед широкими воротами настоящей усадьбы, с большим
домом и другими постройками, огороженного высоким частоколом.
Зайдя внутрь дома я восхитился, вот это хоромы, вот это зимовье. По моим представлениям, для меня зимовье, это закрытая долина с маленьким чумом внутри или с у меня были ассоциации с врытой глубоко в почву землянкой.
А тут даже не ожидал. Даже баня имеется с парной, офигеть комфорт.
Первым делом затопили баню и мужчины занялись варить оленину, а мы с Итыльгиной
помылись. Я уже ее не стеснялся, ведь физически я был девушкой и парились мы всегда вместе, чтобы сэкономить дрова.
Шаманка и зимой принимала больных, к ней всегда была очередь, даже во дворе
был специально построен гостевой дом, где родственники больных останавливались и
сами себя обслуживали. Моей святой обязанностью была обязательная уборка, после
выезда гостей. Еще я частенько выезжал на лыжах на охоту с неизменным своим спортивным луком, я буквально сросся с ним. Охота для меня была не обязанностью.
а скорее удовольствием и я часто приходил домой с добычей, где с удовольствием возился с готовкой. Шаманка так же продолжала мою учебу, так что к следующему
выезду в тундру, она доверила мне самостоятельно приемку больных.
Удивительно, как слухи быстро распостраняются по округе, что здесь у озера прием ведут уже две целительницы. И мне кажется, что и больных к нам прибавилось.
Теперь шаманка в поисках нужных трав удаляется уже дальше чем на один день, зная
что здесь нахожусь я и не переживая. И почему она избрала местом стоянки это озеро, здесь росло многообразие лечебных трав, которые прямо росли под ногами.
Все лето у нас с Итыльгиной была напряженная работа и я даже ни о чем не помышлял о том, что шаманка сама вернется к нашему разговору, ради которого я и
пришел в тундру.
На дворе уже заканчивался август и с севера потянуло холодным ветром. Гуси
и утки начали сбиваться в стаи, готовясь к длительному перелету в теплые страны.
На некоторых озерах шумели настоящие птичьи базары. Мы с Итыльгиной поужинали
как обычно и я сходил к озеру, и перемыл всю посуду.
Придя с озера я увидел привычную картину, шаманку, сидящую на бревне и курящую свою неизменную трубку. Сегодня, я заметил, она была мягка и добросердечна, как никогда. Показав мне глазами на место рядом со мной, она стала неторопливо говорить.
– Ты очень изменился парень - проговорила та - я имею ввиду в лучшую сторону