Проклятье вампира
Шрифт:
Один виртуальный дисплей превращал всё здание в корабль посреди шторма.
Ник смотрел, как здание словно вздымается и опускается на сокрушительных, похожих на цунами волнах, и это было настолько реалистично, что у него случился бы приступ морской болезни, будь он человеком.
Ещё одна виртуальная иллюзия превратила здание в особняк с привидениями, дополненный покосившимся мезонином, призраками в окнах, кладбищем на шиферной крыше и сбивающим с толку разнообразием кованых балконов, канделябров и флюгеров. Изображение удлиняло внешний вид
Виртуальные грозовые облака собрались у верхушки самой высокой башни, дополненные громом и молнией, не говоря уж о фальшивом дожде всюду вокруг входа в здание.
Иллюзия дождя заставляла посетителей визжать и смеяться, когда на них попадали радужные и мгновенно высыхающие капельки не-воды. Эти капельки каким-то чудесным образом не портили их одежду или причёски, не размазывали макияж.
Ник глянул на другое здание, виртуальный скин которого создавал иллюзию, будто оно находится полностью под водой. Рыба проплывала мимо больших окон. Огромный скат манта распластался над посетителями, ужинавшими на крыше, которая была украшена золотистыми и зелёными гирляндами.
Многое из этого было красивым.
Ник предположил, что это более элитная версия ночной жизни Сан-Франциско по сравнению с Кастро… во всяком случае, одна из её элитных версий.
Ничто из этого не напоминало ему о Сан-Франциско его молодости.
В какой-то момент после последнего визита Ника в эти места, Хейт стал дорогим и эксклюзивным районом, наполненным приватными клубами, бутиками дизайнерской одежды, ресторанами и барами, где столик надо заказывать заранее, запредельно дорогими домами и безупречно чистыми лицами безо всяких уличных артов или музыки, которая могла потревожить богачей.
Ник увидел один или два фетиш-магазина ближе к парку, но даже они выглядели на удивление элитными, с красивыми постерами в ретро-стиле и с такими же ретро-будками для продажи билетов. Постеры рекламировали бурлеск и уникальные танцевальные шоу, перемежавшиеся с комедийными выступлениями человеческих знаменитостей, шоу иллюзий, игрой на инструментах и концертами.
Секс-услуги в таких местах включали исключительно видящих-гибридов и вампиров.
А это всего лишь вежливый эвфемизм, чтобы подцепить полулюдей, которые трахались за деньги в душных задних комнатушках. Танцы на шесте, бурлеск, шоу иллюзий и игра на пианино — всё это только придавало происходящему видимость элитной законности.
Ник подозревал, что цена прикрытия в таких местах намного выше, чем в клубах на Кастро.
Он невольно подумал о том, как это работало в Нью-Йорке.
Или в Лос-Анджелесе, если уж на то пошло.
Он вынужден был надеяться, что здесь было лучше.
Сан-Франциско предположительно был более дружелюбным к тем, кто являлся не полностью человеком.
В Нью-Йорке многие гибриды, работавшие в таких местах, попросту не имели выбора.
Он подумал об Уинтер и о том, что это могло означать для них обоих при других обстоятельствах, и осознал, что начинает киснуть от этого района.
Может, стоило всё-таки вернуться в отель.
Добравшись до конца Хейт, Ник принял решение.
Он пересёк Станьон, вошёл в парк и сразу свернул направо.
Он почувствовал, что расслабляется, как только тёмные ветки и стволы скрыли его силуэт из виду с улицы, хотя он знал, что не сможет долго оставаться здесь. Как можно дольше избегая дороги, он прошёл через парк, пока не добрался до Фултон-стрит.
Затем перешёл на другую сторону и направился вниз по Фултон к Вестерн-Аддишен.
Он заметил один из старомодных троллейбусов, когда тот замедлился возле него.
В тот момент Ник преодолел примерно половину спуска по холму.
Увидев, что троллейбус притормозил для него, он пробежал несколько метров и уцепился за вагончик сзади, вспомнив, что когда он жил здесь человеком, никаких троллейбусов тут не было.
Он показал свой штрихкод системе оплаты проезда.
Она взяла с него ноль кредитов, и Ник вспомнил, что будучи государственным служащим, Миднайтом, пусть и из другой Охраняемой Зоны, он имел право на бесплатный проезд.
Он плюхнулся на сиденье.
Глянув в окно, он посильнее натянул капюшон на голову.
Остальную часть вагона он лишь один раз окинул взглядом, чтобы посмотреть на карту.
Gaos. Ему повезло.
Эта чёртова штуковина привезёт его обратно, чуть ли не до самой двери.
Троллейбус ехал от Станьон к Фултон, затем в Ван-Несс, а оттуда к Маркет. Он мог выйти где угодно в той части Маркет или даже доехать до старого Ферри-билдинг и несколько минут пройтись по бухте прежде, чем возвращаться в номер.
Ник нашёл точный адрес своего отеля возле Монтгомери.
Он решит, в каком месте выходить, когда доедет до того района.
Установив в своей гарнитуре сигнал, который сработает, когда троллейбус доберётся до нужной части Маркет, Ник сосредоточился на файлах, присланных Морли.
Он просмотрел базовые сведения о двух мужчинах из Сан-Франциско.
Гордон Мурами, сорок восемь лет. Системный инженер.
Келвин Джонс, двадцать шесть лет. Консультант по искусственной жизни.
Мурами работал в «Виртуальных Системах Сантрод». Джонс — в «Норологе», какой-то компании-производителе оружия, хотя они прославились неким новым полуорганическим чипом, имевшим производительность в несколько раз лучше своего предшественника.
У них не обнаружилось очевидной связи друг с другом.
Работали в разных компаниях.
Жили в разных районах города.
Не имели общих интересов.
Джонс был на двадцать лет моложе. Холост, участвовал в марафонах, активно вращался в клубных кругах и любил нелегальные ингаляторы. В настоящий момент трахался с несколькими людьми, и мужского, и женского пола. Все его партнёры, похоже, не знали друг о друге.