Проклятие Белого лебедя
Шрифт:
Они вдвоем пробрались сквозь ветки, бурелом, наваленного сухостоя. Осторожно выглянули из-за деревьев. На небольшой полянке стоял заглушенный мотоцикл, а возле него на тонком шелковом парео лежала молодая парочка, издающая слышные издалека ахи и вздохи. Неизвестно почему, но при виде этой картины, Роману показалось, что Кенинг еле заметно улыбнулся. Наступила кульминация, девушка сверху резко выгнулась дугой и закричала, упав практически без чувств на своего партнера.
– На дворе ночь, сегодня в парке было совершено убийство при похожих обстоятельствах, а эта безбашенная молодежь даже и не думает бояться…– проговорил спокойно он, неожиданно подталкивая Чухненко на поляну.– Пожалуй, надо
– Но…
– Неужели тебе их не жалко?– строгим голосом уточнил Леопольд.– А если убийца где-то рядом и только ждет момента, чтобы…Ну ты сам видел, что бывает с его жертвами…
– Я…
– Иди!– коротко приказал Кенинг, и в его голосе уже послышался металл. Ослушаться Чухненко уже не посмел. Аккуратно раздвинул сгрудившиеся сверху ветки и тактично покашлял, давая о себе знать.
Девицу спохватилась первой. Куда делась ее сладкая истома и нега, в которой она лежала рядом со своим парнем. Мигом она вскочила и прикрылась какой-то соей одеждой. Ее глаза испуганно горели, а черные растрёпанные волосы топорщились ежиком. Парень тоже вскочил, растерянно поискал глазами детали своего гардероба. Но они все были в руках у девчонки, а потому он просто зло кивнул Чухненко:
– Ты что здесь делаешь, придурок?– буром попер он то ли от испуга, то ли от неловкости ситуации.– Другого места не нашел? Или ты из тех, что подглядывают?– в молодом, еще ломком голосе парня послышалась насмешка. Они были совсем еще юны, наверное учились в каком-нибудь колледже или техникуме в Харькове, а сюда прибыли на выходные.
– Я просто хотел предупредить, что в обед в этом парке было совершено убийство при очень схожих обстоятельствах. Погибли взрослый мужчина и молодая девушка. Так что…– он замялся, подыскивая нужные слова.– Я бы не стал экспериментировать, а занялся этим делом лучше под крышей сеновала, рядом с людьми…
Девчонка тихо ойкнула, прикрыв еще больше свою маленькую девичью грудь. Ее глаза испуганно заметались и если бы она не была голая, то уже безусловно сорвалась куда-то бежать прочь, куда глаза глядят.
– Серьезно что ли убили кого?– нахмурился парень.
– Мужчину и женщину, при этом мужчина был вооружен боевым пистолетом.
– Не фига себе баян!– воскликнул парень.– А мне никто ни слова ни полслова…Мы только с учебы приехали, из Харькова!– самодовольно ухмыльнулся парень.– а ты вообще кто такой? Чего тут по лесу ночами шастаешь?– нахмурился он от пришедшей в его голову элементарной мысли. Инстинкт самосохранения у парнишки все-таки сработал только тогда, когда опал рабочий орган.
– Я риелтор, продаю одному очень известному человеку весь этот замок с окрестностями. Решил на ночь прогуляться, воздухом свежим подышать, в городе такого места не найдешь,– пояснил Рома. В его голове вдруг стало пусто. Мысли куда-то исчезли, он перестал думать совсем. Раздался настойчивый звон в ушах, словно звонок в театре с антракта. Чухненко дернулся и понял, что надо возвращаться к Кенингу.
– Ну я пойду…– Рома повернулся обратно к лесу, но в спину его догнал смущенный голос парня.
– Спасибо, друг, извини, если что не так.
Риелтор кивнул, борясь с мощнейшей головной болью, стучавшей не хуже набата по вискам. Он сам такого от себя не ожидал. Всегда спортивный, здоровый и улыбчивый, он впервые испытал такой приступ, когда впервые познакомился с Кенингом младшим. С тех пор, тот, и правда, стал для Чухненко настоящей головной болью. По мере ускорения шагов боль стихала. А когда Роман выбежал на тропинку из леса, тяжело дыша, совсем отступила. Барон Кенинг терпеливо стоял на небольшом мостике с коваными перилами и бросал в пруд камешки, наблюдая, как от их погружения по гладкой поверхности, покрытой
– Молодец, Ромка!– похвалил он его, даже не обернувшись на риелтора.– Буквально спас молодежь!
Он замер с камешком в руке, вслушиваясь в ночную тишину. Где-то левее, в том месте леса, откуда выбрался Чухненко гулко и порывисто заработал мотор мотоцикла. Замелькал на темном фоне луч передней фары искателя, разгоняя спустившуюся на парк мглу.
– А вот представь, что было бы, если б мы не предупредили бы их об опасности?– начал рассуждать барон, все-таки отпустив камень. Он с еле слышным шлепком вошел в воду, образовав темное окошко в плотном слое ряске.– Вдруг убийца бродит где-то неподалеку?
Роман испуганно обернулся, но никого и ничего не смог в кромешной темноте рассмотреть. Весь парк освещался лишь серебристым, еле заметным светом звезд и полной луны, укрытой пушистыми облаками, словно покрывалом, из-под которого она выглядывала своими темными проплешинами кратеров, как ребенок не желающий уснуть под нелюбимую сказку из-под одеяла.
– Убийца бы их нашел…Будь уверен, Ромчик, нашел непременно! Ведь им движет не мозг, а жажда, а она, как известно, может заставить найти воду в пустыне под палящим солнцем,– фигура Кенинга замерла на мосту. Тонкие пальцы в кожаных черных же перчатках обхватили перила, сжав их с такой силой, что Роман услышал, как захрустели кости в суставах барона.– Нашел бы он их, и что тогда?– казалось, что Кенингу не нужен был собеседник в этот момент. Он просто рассуждал, разговаривая сам с собой.– Жажда погнала бы его вперед, рвать, кусать, убивать…С жаждой нельзя бороться, ее нельзя победить, остановить, ей можно только покориться…
– Тихо…– рев мотоцикла стих где-то вдали.
– Можешь собой гордиться, Роман Чухненко, возможно ты спас две юных души…
– Вы что-то знаете об этих убийствах…– дрожащим голосом спросил риелтор, поеживаясь то ли от страха, то ли от подкравшихся незаметно ночных заморозках.
– Может знаю, а может и нет…– голова в капюшоне повернулась к Роману, и его затылок пронзила острая боль. В голову вонзились сотни маленьких острых иголок. Заставив померкнуть сознание. Оно потухло всего лишь на миг, погрузившись во тьму, а когда удачливый риелтор открыл глаза, то как ни в чем не бывало спросил у загадочного барона Кенинга, напрочь забыв о случайной парочке и словах Леопольда:
– Так, а что цена на замок? Заславский просит сорок миллионов, вы запросили восемьдесят? Я понимаю, что это вполовину меньше задуманного, но по-моему эта лучшая цена, которую нам на сегодня могут предложить…
– Поторгуйся, Роман! Я не могу отдать так дешево родительское гнездо.
Темная фигура Кенинга скрылась где-то в темноте парка, а риелтор остался один. Тяжело вздохнул и побрел к своей машине. Часы показывали полночь. Он и так сегодня выбился из всех своих возможных графиков и планов с этими убийствами. Решив, что завтра непременно свяжется с Заславским он завел двигатель и мягко тронулся, шурша колесами по свеже-зеленой траве. Его модная и дорогая иномарка медленно переваливалась на ухабинах и рытвинах проселочной дороги. Впереди, почти у самой деревни Шаровка он увидел свет фонарей и проблески маячков полицейских автомобилей. Инстинктивно притормозил, не отводя взгляда происходящего снаружи. Там на боку валялся красный мотоцикл, а на дороге раскинув руки лежали совсем молодой паренек и сопливая девчонка. У девчонки была неестественно вывернута голова, а парень напоминал сломанную марионетку. Его части тела лежали кулем. Над ним кто-то рыдал. Чухненко поморщился и невольно ускорился. Какой-то криминогенный райончик возле этого замка, подумал он, вырываясь на трассу, ведущую в Харьков.