Проклятие Белого лебедя
Шрифт:
– Если честно, то мне просто интересно,– пожала дипломатично плечами ведьма.
– Хорошо!– примирительно поднял руки я.– Рассказывай!
И Красовская под кофе со сладким поведала нам о таинственном убийстве в Шаровском замке, о том, что Заславский очень просит помочь, проверив поместье на предмет магии и колдовства.
– А Слава может покупать и реставрировать какие-нибудь здания, где никого не убивают?– съязвил я, когда Яна закончила.– Или у него такое хобби?
– Саш…у человека проблемы, а ты…– укоризненно поглядела на меня жена.
– А я не хочу впутываться в эту историю. Мне хватило домового…
– Какого домового?–
– Так что сказать, Славе?
– Скажи, что Дворкин улетел на Багамы!– разозлился я.
– Саш, может я тебе помогу?– предложила Алаида Шпиц.
– Чем? Мы что следователи? Мы раскроем двойное убийство?
– Зачем ты так?– обиделась ведьма.
– Просто походим, подышим свежим воздухом,– добавила Света, поглаживая живот,– нам это с Дашей полезно.
– Говорят там места красивые…– мечтательно вздохнула теща.– А я уже сто лет никуда не выбиралась! Пылесос ты мне все равно не купишь, а вот на замок настоящий посмотреть…
– Хватит!– стукнул я кулаком по столу.– Вашу позицию я уже понял…Миш, а ты?– я обернулся к сыну, надеясь хотя бы у него найти поддержку.
– Саш, ну а что мы теряем? Только представь, настоящий замок…
– Значит все за? Один я дурак против?– выдохнул я.
Все потупили глаза, словно оставили мне выбор для принятия решения. Хитрецы!
– Звони, Славе!– после небольшой паузы попросил я Янку.– Пусть там нам все организует…
– Ура!– радостно закричал мой женский батальон, побежав собираться, но вот лично я вовсе не разделял их радость. Что-то мне подсказывало, что эта история не так проста, как кажется на первый взгляд, и я еще пожалею, поддавшись на их уговоры.
Глава 6
Жажда…Нечто мало напоминающее человека медленно пробиралось по парку Шаровского замка. Худое бледное тело, одетое в какие-то лохмотья, сгорбленная фигура, вытянутое лицо. Жажда выгнала это нечто наружу! Горло сипело, с трудом проталкивая в легкие воздух, а разум, измученный годом спячки затуманился от предвкушения пиршества. Оно баловало себя уже второй день. Так много людей здесь не было очень давно…Очень…Оно даже не помнило сколько! Пять, десять лет, а может всего лишь год, показавшийся вечностью.
Странное существо оскалило пасть, бывшее когда-то ртом похожий на человеческий. Из-под нижней губы выдвинулись окровавленные клыки. Теперь кости вытянулись, стали крепче, но вместе с тем намного уродливее. Жажда…Крепкие длинные руки, опускавшиеся ниже колен, создавали образ какого-то доисторического человека. Грубая, вонючая, свалявшаяся шерсть покрывало довольно хилое сморщенное тельце, не знающее солнечного света.
– Ррр…– прорычало существо нечто невразумительное. Липкая красная кровь растеклась по груди, красные зрачки глаз внимательно обшаривали окрестности, будто ждали отовсюду опасность. Именно так и было, когда злобные селяне с вилами и топорами открыли охоту за чудовищем. Которое убивало скотину, рвало на части их соседей, родственников, друзей. Оно прекрасно помнило, как они ходили по лесу, парку, ища причину гибели людей, а оно была рядом. Слышало шорох их шагов, шелест листвы под их грубо сшитыми ботинками, старалось не дышать, чтобы не выдать себя то ли рыком, то ли стоном, потому что жажда, приходящая раз в год гнала ее искать добычу, утолять голод.
Ее так и не нашли. Время гона прошло, и существо уснуло на год, чтобы проснуться вновь и заставить жить в страхе всю округу почти неделю. Сегодня был второй день гона. Четвертая жертва, которую спишут на какого-нибудь маньяка, которого так и не найдут.
– Ррр…– эти двое были совсем молоденькие. Свежее мясо, юная кровь, слаще которой ничего в этом мире не может быть. Этот пряный дурманящий запах сводил с ума, заставлял терзать беззащитное тело, наплевав на опасности.– Ррр…
Существо хрюкнуло и медленно побрело по тенистой аллеи парка. Лишь полная круглая луна с синими проплешинами кратеров была свидетельницей гона, лишь она мать всего сущего с молчаливым одобрением светила, когда хрустели под острыми, будто скальпель зубами, кости, лопалась кожа, вываливая наружу все потроха человеческие.
– Ррр!
Жажда утолена. Завтра третий день гона. Аллея была пуста. Сколько воспоминаний связано с ней. С этими липами, вытоптанными дорожками, глубоким прудом, затянутым зеленой ряской. Тогда еще не было гона! Не было жажды!
Существо напряженно повело сломанным и неправильно сросшимся кривым носом. В воздухе появилось что-то неправильное, не местное…
– Ррр! Неужели судьба подарила на сегодня и третью жертву?
Присев на корточки, существо мягко опустилось на передние лапы. Верхняя губа поднялась, обнажив клыки. Серая шерсть на загривке стала дыбом. Острые когти медленно вошли в мягкую сырую землю.
Шорох стал все отчетливее. Кто-то медленно и осторожно шел за ней по аллее. Или не за ней, но буквально в нескольких сотнях шагов. Оно слышала терпкий запах дорого парфюма, различала еле заметный запах крепкого мужского пота. Значит все-таки жертва…
Рисковать было нельзя. Существо и так сильно наследило, и оно это понимало прекрасно. Перегибать палку тоже было нельзя. Ее учили…ей говорили когда-то давно, что лучше всего один к одному. Одни сутки гона – одна жертва, но жажда…Этот тягучий, сосущий зов крови, мяса, убийства…Как не сойти с ума, когда у тебя в голове бьется лишь одна мысль, что надо убить кого-то , чтобы жить самому? Существо дернулось в сторону и почесалось, пользуясь для этого лапой, заменяющей одну из ног. Когти вяло врезались в свалявшуюся шерсть, замерли на полпути.
Надо бежать…Надо бежать домой…Туда, где можно поспать, где жажда не достанет, не придет, требуя свежую жертву. Существо нелепо дернулось из стороны в сторону, при этом было видно, что это просто обычная нерешительность, а на самом деле оно может передвигаться намного быстрее. Справа и слева росли кусты, дивные липы, когда давно посаженные здесь заботливыми руками хозяина, посреди них узкая, натоптанная дорожка, ведущая к месту упокоения.
– Ррр!– тоскливо зарычало существо.– Ррр!
Надо бежать, пока некто не показался вначале аллее и не заметил, не разглядел в ночных сумерках сгорбленную фигуру на четырех конечностях. Иначе поднимется паника, начнутся поиски, ей придется уснуть, так и не утолив жажду, которая будет мучить еще год, высасывая последние соки, медленно и неотвратимо трансформируя тело во что-то еще более ужасное и неповторимое, чуждое и зверю, и человеку. Совсем не такой судьбы хотелось когда-то…Хотелось счастья, тепла, заботы…
Конец ознакомительного фрагмента.