Проклятие Деш-Тира
Шрифт:
Но свет все равно продолжал вырываться из-под его рук. Белые потоки с треском разрывали окружающую тьму.
Двойственное чувство, владевшее Лизаэром, не позволяло ему поддаться панике. Инстинкт самосохранения громко вопил, что он покалечится, станет жертвой непонятной ему магии и сойдет с ума. Но Лизаэр неистово цеплялся за свое добровольное обещание, данное Содружеству. Благородство и понятия о чести заставляли его быть верным принесенной клятве: сражаться с Деш-Тиром до последнего вздоха.
И все же его стойкость и выдержка не превосходили возможностей смертного человека.
Оказалось,
Потом исчезли все мысли. Осталась лишь серая мгла, и она была безучастнее тумана и страшнее туннеля, ведущего в царство мертвых.
Прошло несколько мучительных мгновений. Лизаэр услышал звук, как будто над ухом разорвалась ткань. Потом раздались голоса, стремившиеся перекричать грохот, который стоял у него в ушах.
Лизаэр ощутил слабую боль в плече, колене и на щеке. Значит, он упал на бок, потому что сейчас лежал, уткнувшись лицом в тонкий слой снега, не в силах пошевелиться. Сквозь придавливающую его толщу воздуха он слышал хныкающие и хихикающие голоса. Они стонали, мяукали и издавали множество иных звуков, словно неприкаянные души в недрах Ситэра. Каждый вдох сопровождался болью, как будто лед расцарапал ему горло и легкие. Потом чьи-то руки схватили его, встряхнули и попытались поднять.
— Вставай, — услышал он суровый приказ Асандира.
Судя по охрипшему голосу, маг был на пределе сил. Возможно, восстановление древней защиты башни Келин требовало такого магического искусства, какое Лизаэру невозможно было даже представить.
Вокруг вновь установилась зловещая тишина. Лизаэр дотронулся до своих колен.
— Защита, — прошептал он. — Вам удалось ее открыть?
Головокружение постепенно ослабевало, и Лизаэр оглянулся по сторонам.
— Мой брат не пострадал?
— Вот он, — махнул рукой Асандир.
Аритон отдыхал, прислонившись спиной к зубцу парапета. Лизаэр не мог разглядеть, в каком состоянии брат: туман размывал картину.
— Хорошо поработали, — добавил маг уже мягче. — Нам удалось запереть всю массу сущностей внутри башни и снова восстановить целостность древней защиты. Но мы не можем рассчитывать только на ее крепость и потому должны понадежнее заточить эти сущности.
С трудом держась на ногах и дрожа как в лихорадке, Лизаэр все же попробовал пошутить.
— Я настолько поистратил силенки, что теперь не выжму из себя даже искорки, чтобы очаровать какую-нибудь красавицу. Надеюсь, Деш-Тир не требует, чтобы его очаровывали?
Асандир искоса взглянул на него, и Лизаэру сразу расхотелось бравировать.
— В любом случае можете полностью рассчитывать на меня, — добавил он.
Но прежде чем маг отвел взгляд, Лизаэр вспомнил: Харадмон лишь затаился. Бестелесный маг продолжал удерживать власть над ним. Несомненно, Содружество выжмет из него все силы, а может, и жизнь, если потребуется.
Мысли о новых испытаниях не придавали Лизаэру бодрости.
— Что дальше? — спросил он. Асандир бросил ему мимолетную улыбку.
— Не давай возможности никому и никогда усомниться
Асандир указал на узкий каменный сосуд, стоящий в углублении парапета.
Лизаэр отбросил мысль о том, что его мужество истерлось в лохмотья, а сам он больше похож на жалкого скулящего щенка. Насколько он помнил, до сражения ни сосуда, ни углубления вообще не существовало. Круглые стенки сосуда были из той же зернистой яшмы, что и башня Келин.
— Да, сосуд для заточения Деш-Тира вырезан из того же камня, что и башня, — пояснил Асандир, отвечая на молчаливый вопрос принца. — Магические печати скопированы с паравианских защитных печатей, в этом-то и кроется вся суть нашего маневра. Деш-Тир обладает достаточным сознанием, чтобы почуять опасность. И потому нас ожидает более тяжелое и опасное сражение, чем предыдущее.
Аритон ничего не добавил к этим словам, и его молчание взволновало Лизаэра. Принц скрестил руки на груди. Если брат о чем-то размышляет, если колеблется, сможет ли он с прежним хладнокровием продолжить битву? Лизаэр чувствовал, что ужас лишает его последних остатков самообладания. Воспитанный в несгибаемом послушании долгу, Лизаэр еще с раннего детства усвоил, что король всегда должен действовать бескорыстно. Нужды страны и народа должны находиться на первом месте. В глубине сердца он мог ужасаться и испытывать чисто человеческую слабость, но чувство справедливости, присущее династии Илессидов, словно в кандалы заковало его совесть. Лизаэр поднял руки. Если бы они еще не дрожали! Помня о том, что он должен проявлять выдержку, Лизаэр отбросил все мысли о самосохранении и целиком сосредоточился на своем даре.
Его обжег собственный свет, словно тело упиралось, не желая более поддаваться чрезмерным требованиям. Из-за тьмы смешались все представления о времени: это мог быть разгар дня, канун вечера, ночь. Возможно, уже успело пройти несколько дней с того момента, когда они начали окончательное сражение с Деш-Тиром. Призрачные лица сущностей Деш-Тира заполняли пространство башни, и Лизаэр почувствовал, как его со всех сторон обступает непроницаемая стена зла.
— Попробуй сейчас, — велел ему Асандир. — Лучшей возможности у тебя не будет. Когда твоя сила иссякнет, Деш-Тир не должен оставаться в пределах башни. Тогда нам едва ли поможет даже милосердие Эта. Сосуд и его заграждающие заклинания не сдержат Деш-Тира, если мы не успеем наложить последнюю, завершающую печать.
Лизаэра все же рассердила мысль о том, что самое трудное вновь падает на их с Аритоном плечи.
— Ты готов, брат? — через силу спросил он.
Вместо ответа Аритон сотворил тень. Она выпорхнула из его рук подобно кружевной сети, на которой Лизаэр увидел совершенный рисунок древних письмен и знаков. Повелитель Теней объединился с Люэйном, чтобы обрести дополнительную силу.
Туман заклубился и отступил, подымаясь над черным льдом, словно пар. Едва только Лизаэр высвободил рукотворный свет, сущности, обитавшие в тумане, начали корчиться и извиваться, теснясь вокруг него. Их прикосновение обжигало кожу. Каждый порыв ветра царапал по ней множеством невидимых осколков.