Проклятие Деш-Тира
Шрифт:
— Поведение Безымянного проследить невозможно, — напрямик заявил Асандир и, поджав губы, добавил: — Найдите другой способ, и я его с готовностью приму.
Харадмон на сей раз обошелся без обтекаемых фраз. У Люэйна пропало желание излагать во всех подробностях предстоящий рискованный план. Начиная с сегодняшнего дня и вплоть до мятежа, предсказанного на время коронации Аритона, избежать опасностей было просто невозможно. Все, включая и человеческие жизни, может разрушиться и погибнуть в грядущем хаосе. Все, кроме одного — великой тайны, связанной с сохранением
Невидимые собратья Асандира молчали, и в гнетущей тишине, лишенной завывания ветра, их молчание казалось еще более зловещим.
Добравшись до верхней площадки башни Келин, трое магов встали у зубчатого парапета, по-прежнему сохраняя молчание. Зато снизу, со стороны лестницы, сюда долетали голоса. Это Дакар упражнялся в язвительности в ответ на какую-то шутку Лизаэра.
— Запомни, что в Итарре не существует телировой настойки. Ее там просто не может быть. Ягоды телира, из которой ее делали, из-за тумана превратились в сплошную кислятину. Если ты заикнешься о ней, тамошний министр юстиции сначала взвоет от страха, а потом прикажет посадить тебя на кол. Они до смерти боятся старинных легенд.
Похоже, оба поднимались по лестнице, и Дакар остановился, чтобы перевести дух. Лестница была очень длинной и крутой. Через минуту Дакар добавил более резко:
— А к магам там относятся еще хуже. Только скажи, что ты видел мага, и тебя без дальнейших расспросов изжарят заживо. Мне не меньше твоего осточертели окрестные развалины и холмы, но где уж я не спешу оказаться — так это в тамошнем котле с варевом из продажности и предрассудков!
Лизаэр меж тем пребывал в более радужном настроении.
— В таком случае, когда мы разделаемся с Деш-Тиром и выберемся отсюда, я буду угощать тебя элем до тех пор, пока он не полезет из твоих ушей.
— Скажем так: ты попытаешься это сделать, — усмехнулся Дакар. — Во-первых, когда дело дойдет до выпивки, ты, принц, окажешься под столом намного раньше меня. К тому же, пока не попадем в Итарру, нам все равно не удастся напиться, а местный эль — просто моча! Там любят напитки покрепче, например джин, и в результате многие страдают головной болью. Думаю, совет при управителе Итарры разочарует тебя своими манерами.
Лизаэр вслед за Дакаром выбрался на парапет и увидел своего брата. Аритон сидел на корточках между зубцами. Вместо приветствия наследный принц бодро произнес:
— Ну что, давай поскорее загоним остатки этого тумана в бутылку и заткнем пробкой.
Аритон рассеянно кивнул, затем сказал, ни к кому не обращаясь:
— Ведь все это не закончится прямо здесь?
Плечо Лизаэра загораживало Дакару обзор, и пророк вытянул шею, чтобы посмотреть, с кем Аритон разговаривает. В это время откуда-то из пустоты донесся поток яростных ругательств.
Оказавшись под перекрестным огнем и сомневаясь, что эти крепкие выражения адресуются его персоне, Лизаэр заметил:
— Что-то я не пойму всей прелести этой перепалки.
Сохраняя невозмутимость, он повернулся, желая увидеть того, кто столь немилосердно над ним издевался.
— Не
Дакар закатил глаза, видя, как у Лизаэра за спиной появились зримые облики Харадмона и Люэйна. Оба были увлечены своим вечным спором, как будто рядом никого не было. Грузная призрачная фигура Люэйна и его неизменная хмурая складка на лбу представляли резкий контраст с изяществом и элегантностью Харадмона.
Не переставая удивляться, Лизаэр вновь огляделся по сторонам и наконец увидел двух странного вида магов. Только воспитание наследного принца позволило ему сохранить самообладание и не присоединить свой голос к тем, что доносились со стороны бестелесных присутствующих. С придворной учтивостью он произнес:
— Нас, кажется, не представили друг другу.
Харадмон растопырил пальцы и откинул капюшон плаща. Полосатые шерстяные завязки разметались в разные стороны, когда призрак отвесил надлежащий поклон.
— Любезный принц, мы оба принадлежим к Содружеству Семи, но пребываем в таком облике с тех пор, как некие трагические обстоятельства лишили нас тел.
Харадмон выпрямился, изучающее глядя на Лизаэра своими кошачьими глазами, в которых застыло нескрываемое ехидство.
Люэйн запихнул большие пальцы рук за свой пояс, способный удержать годовалого бычка. Пока у него было тело, он всегда стремился, чтобы грузность его фигуры не бросалась в глаза. Став духом, Люэйн начисто отказался от подобных ухищрений, считая их глупой и пустой тратой магических сил. Невзирая на всю благопристойную чопорность облика, его слова содержали очередную порцию оскорблений, адресованных Харадмону:
— Уважаемый принц Тайсанский, шут, который только что расшаркивался перед тобой, зовется Харадмоном.
— Шут? — взвился Харадмон. — Люэйн! Неужели усталость так подействовала на твой ум, что ты не способен подыскать более подходящие эпитеты?
— Когда приходится две эпохи подряд терпеть дрянной вкус, любой отупеет, тут уже не до эпитетов!
Глаза Люэйна оставались неулыбчивыми. Достоинство, с каким держался светловолосый принц, было чем-то неприятно бестелесному магу. Может быть, Люэйна удручало то, что нити судьбы упрямо предсказывали войну, и это при том, что Лизаэр оставался непреклонным ее противником. Такая замечательная внешность, такие манеры — и все это станет орудием обмана. Ощущая непонятное раздражение, Люэйн заговорил нарочито резко:
— Думаешь, мы оба собираемся участвовать в битве с Деш-Тиром? — Он прищелкнул толстыми пальцами. — Только глупец мчится навстречу опасности.
Застигнутый врасплох, Лизаэр покраснел. Желая уберечь принца от неловкости, Асандир положил ему руку на плечо и пояснил:
— Харадмон и Люэйн трудились всю ночь напролет, строя магическую защиту. — Маг с грустью поглядел на обоих. — Прости им их грубость. Они не смогли достичь согласия относительно результатов своего труда.
Лизаэр, стиснув зубы, решил никак не отвечать на выпад Харадмона. Зато Аритон, до сих пор остававшийся неподвижным, вдруг резко встал.