Проклятие десятой могилы
Шрифт:
— Когда ты так говоришь… Но все равно, Кук, давай посмотрим правде в глаза. Жить со мной двадцать четыре часа в сутки не так уж легко.
— А с ним разве легче? — Когда я молча опустила глаза, подруга добавила: — Чарли, ты удивительная. Сама знаешь, как сильно я тебя люблю, но сейчас нужно сосредоточиться на более важных деталях.
— Точно, — согласилась я и расправила плечи. — Не важно, когда это все случилось. Важно — с кем. Он ее любил? — Тут меня осенило, и я громко ахнула: — А вдруг он ее до сих пор любит?!
— Вообще-то, я имела в виду детали вроде
Чтобы успокоиться, я глубоко вздохнула.
— Нет-нет, ты права. Я должна напялить бабулькины рейтузы и заняться делом. Все, стрингов больше не ношу.
— Разве у нас есть дело? — поддразнила меня подруга.
— Самое настоящее! — кивнула я. — Если верить Шут-Ни… точнее Нику Паркеру, то невиновный человек отправится в тюрьму, если мы не выясним, кто убил его подружку, Эмери Адамс.
— Вот видишь? Полезно чем-нибудь себя занять. Так хоть немного отвлечешься от мыслей о полнейшем уничтожении Земли и смерти от руки сердитого небесного создания.
— Но ты ведь все равно поищешь, да? Информацию по поводу алиментов?
— Ясное дело. А ты иди и начинай заниматься частнодетективными делишками. Посмотрим, что мне удастся выяснить.
Я кивнула. Окунуться с головой в работу — дельная мысль. Хоть на время перестану зацикливаться на, как сказала Куки, полнейшем уничтожении Земли и смерти от руки сердитого небесного создания. Не говоря уже о самой важной из наших проблем: у Рейеса есть еще один ребенок.
Отвлекаться мне не хотелось лишь от мыслей о Пип. Ни на минуту. Этим я сыта по горло со времен пребывания в Сонной Лощине и не позволю такому повториться ни за какие коврижки.
Впрочем, последствия такого сценария меня мало волнуют. Я верну себе дочь во что бы то ни стало. И никакой бог ни в этом измерении, ни в другом меня не остановит.
Глава 5
Моя любовь как свеча.
Бери меня везде с собой, и я буду освещать твой путь.
Забудь про меня, и я спалю к чертям твой дом.
С той стороны моего кабинета, где был балкон над баром Рейеса, послышались шаги. Половицы скрипели, пока шаги не остановились за дверью. Я подошла ближе и стала ждать, прекрасно зная, кто стоит за порогом. Его эмоции казались мне ощутимыми, как центральные спирали торнадо. А еще я чувствовала запах красного чили. Господи, кто бы знал, как я люблю этого мужчину!
— Ты меня впустишь, или как? — спросил Рейес с той стороны. Не с «той самой стороны», которая по ту сторону, но все-таки.
— Зависит от того, знаешь ли ты тайный пароль.
— Чили.
Я распахнула дверь.
— Священный зеленый чили, Бэтмен. Но ты молодец.
— Мне нравится так думать, — отозвался Рейес, глядя на меня мерцающими глазами. Он принес две тарелки, но, когда я посторонилась, чтобы дать ему войти, остался стоять
— Твое среднее имя, часом, не Дракула?
— Почти.
И все-таки он не сдвинулся с места.
Я изобразила величавый жест:
— Ты официально приглашен в мою скромную обитель.
Со скромностью я, конечно, погорячилась. Пока нас не было, Рейес отремонтировал и весь этаж, где находился мой офис, но бар оставил таким же, каким он достался ему от папы. Словно хотел сохранить воспоминания для меня и моей сестры. Зато мой офис теперь может дать фору любой фешенебельной квартире на Манхэттене. Сплошные мягкие цвета и плавные линии. Разве что обеденного стола нет.
Рейес по-прежнему не заходил. Занервничав, я оглянулась по сторонам. Может быть, у меня тут что-то неприятное завалялось? Однако ничего такого я не заметила. Правда, мои вкусы, мягко говоря, слегка не вписываются в понятие нормы.
Я снова повернулась к Рейесу, чье выражение лица кардинально изменилось за считанные секунды. Он стал предельно серьезным.
— Уверена, что хочешь этого?
— Чего конкретно?
— Пригласить меня.
Или я чего-то не понимаю, или понятия не имею, о чем речь.
— Само собой. Здание ведь принадлежит тебе.
— Нам, — резким тоном поправил меня Рейес. — Здание принадлежит нам. И я не об этом спрашивал.
Ничего больше не сказав, он зашел в кабинет, все еще держа по тарелке в каждой руке, наклонился и прижался ко мне губами. Мои наполовину сжатые в кулаки руки тут же легли ему на грудь, а я вся растворилась, растаяла в Рейесе. Точнее почти вся. Частично я растаяла прямо в штаны.
По-настоящему он меня не целовал целую неделю. Горячие, как огонь, губы мгновенно превратили нежный поцелуй в требовательный. Язык прошел по моим зубам, настойчиво скользнул в рот, и мне пришлось цепляться за рубашку Рейеса, чтобы не начать расстегивать на нем джинсы. Жар, который всегда его окружает, опалял мне губы, впитывался в волосы, ложился лентами на кожу и давил между ног.
Но даже сейчас зудящая на задворках сознания тревога прогрызала себе путь. Я не могла забыть о своих переживаниях. Не могла не думать о том, продиктованы ли действия моего мужа Рейзером. Станет ли он угрозой для нашей дочери? Победит ли когда-нибудь бог разрушения окончательно и бесповоротно? Или бог такая же часть Рейеса, как и бог во мне? Часть самого естества, прописанная в ДНК?
Я — вэл-итх, бог Эль-Рин-Алитхиа. Но в той же мере я и Чарли Дэвидсон. Нас нельзя разделить, мы — не две разные личности, а одна. А вдруг с Рейесом так же? Вдруг последний и самый молодой из трех богов Узана такая же часть его самого? Может ли тот, кто создан из абсолютного зла, измениться, если добавить в него хоть каплю чего-то хорошего? Я искренне надеюсь, что может.
Внезапно я вспомнила об алиментах и мигом превратилась в десятиклассницу, зациклившуюся на мыслях о том, скольких девочек раньше целовал ее бойфренд, скольких успел завалить на заднем сиденье отцовского «бьюика» и скольких успел облапать, пока его не продинамили.