Проклятие для бабника
Шрифт:
Когда она вошла в следующее помещение, не сдержала довольную улыбку. Она сделала несколько шагов по направлению к ненастоящему магу, но в очередной раз ногу на пол не опустила, удержала на весу, а затем отступила назад. Одно движение руки — и иллюзия спала с ловушки, но вместе с тем пропал и Дорхан.
Эли нахмурилась. Но буквально в следующее мгновение зло зашипела. Это Киара, ехидно скалясь, со своей стороны сняла иллюзию стены, ведущей к настоящему магу, которого она нахально обнимала за талию по праву победительницы испытания.
Эли увидела, что пришла второй. Справившись с приступом гнева, она всё же решила проверить эту картину на иллюзорность, но проверка показала реальность происходящего. Королева сжала зубы до скрежета и прикрыла глаза, стараясь собраться с мыслями.
— Сестричка, — мурлыкнула нахально Киара, — как справилась? И где же твоя хвалёная сила? Не представляю, каково королеве проиграть в магическом поединке.
“Ещё бы, ты не представляешь, — зло подумал я. — Проигрывать, небось, привыкла, зато королевой никогда не была и не станешь!” Да, мне очень не нравится такое отношение к проигравшим. Побеждать тоже надо уметь. А она, вишь, очень хотела задеть Элизандру. Да ещё и намекнула на свою причастность. Только идиот не догадается.
С другой стороны, тем самым она прикрыла меня...
— Нечестная победа хуже проигрыша, — выплюнула Элизандра и, гордо вздёрнув подбородок, прошествовала к открывшейся в стене нише. Она признала поражение, даже точно зная, что Киара что-то наалхимичила с её магией.
— Достойно выдержала, — похвалил Император и, следуя примеру Элизнадры, направился к выходу с арены.
Огни стали гаснуть, приглашая меня вместе со зрителями покинуть помещение. Я уже собрался уходить, но всё же дождался мою королеву. Она поднялась на центральном помосте, которым пользовался Дорхан. И она была безмерно зла.
Пространство вокруг Эли искажалось, словно кипело, порой поблескивали махонькие молнии. Я благоразумно держался подальше, но так, чтобы она знала о моём присутствии. Видела, что я рядом.
Пока дошли до наших покоев, королева подостыла. Хотя нет, скорее взяла себя в руки. Гнев её, негодование и огорчение никуда не делись и даже не ослабли. Зато я заметил, что я она как-то неестественно отводит назад плечи. Ну, и другие признаки усталости на лицо.
Когда состояние Эли это позволило (я перестал опасаться быть зажаренным или сваренным её магией), подошёл ближе, но как себя на самом деле стоит вести в этой ситуации — не понятно. Не воспримет ли она мои поползновения, как попытку утешить? Это же Элизандра, она может обидеться за то, что я жалею её.
Войдя в комнату, королева первым делом сняла одежду. Всю, совершенно. Я даже икнул невольно. На меня она бросила взгляд лишь мельком, краем глаза. Отравленный костюм упал на её кровать. Я уже собрался взять его, чтобы повесить на вешалку в соседней комнате, но Эли остановила меня повелительным жестом.
— Она отравлена, — сухо сказала королева. А в следующее мгновение ткань вспыхнула синим пламенем и буквально испарилась в воздухе.
Я наблюдал за этим, затаив дыхание. Эли же... О, ей очень хотелось бы сейчас подойти к окну и постоять посмотреть в вдаль. Но богатая опочивальня гномов не предусматривала такой роскоши. Потому королева просто стала у стола и опёрлась о него руками, опустив голову.
Тогда я всё же решился подойти к ней. Сглотнул и глубоко вздохнул для храбрости.
— Присядь, — мягко сказал, пододвинув к ней стул. Эли посмотрела на меня, скривив привередливо губы, но на удивление послушалась.
Убедившись, что мои руки достаточно тёплые и не потные, я положил ладони на её плечи и легонько сжал их. Потом ещё и ещё, углубляя движения, захватывая всё больше затвердевших от напряжения мышц. Нежная кожа королевы приятно перекатывалась под моими пальцами. А сама Эли вскоре принялась довольно мурчать. Сначала, правда, в её стонах слышалась скорее боль, чем удовольствие. Но я переборол это умелыми пальцами. О, расслаблять женщин я умею!
— Останься сегодня со мной, — тихо прошептала любимая, положив ладонь на мою руку и останавливая массаж.
— Мне тоже раздеться и спалить шмотки? — игриво спросил я её.
— А ты ещё в одежде? — притворно возмутилась она и улыбнулась. Ах, какая же ты всё-таки прекрасная...
Глава 55
Кирион (Маргарита Солоницкая)
И снова все получилось совершенно не так, как мне хотелось. По непонятной причине девчонка совершенно не поддавалась моим чарам. И видела мой истинный облик. А еще не подчинялась, как другие. Но это было полбеды. Главная проблема заключалась в том, что я сам, словно сошел с ума, когда ощутил ее податливое тело. Услышал стоны и когда она кончила в моих руках. А я, как малолетний пацан, впервые увидевший женщину, позорно спустил в штаны.
«Соберись», — пнул я себя мысленно и попытался вызвать в памяти образ моей королевы. Которая очень быстро промелькнула перед моим взором и ее место заняла зеленоглазая блондинка. Которая чувственно облизнула пухлые розовые губки.
— Что, с тобой тоже эта сучка развлеклась? — донесся до меня мужской голос, вырывая из мыслей.
Я сразу же понял, о ком говорит это гаремное ничтожество. Злость поднялась во мне удушающей волной. Это моя сучка и только я могу ее так называть. Больше никто. А эта тварь даже не смеет произносить своим грязным языком ее имя.
— Заткнись! — зарычал я и резко ударил говорившего в челюсть.
От мощного удара он отлетел в сторону и, потирая челюсть, удивленно посмотрел на меня. Но я не собирался объяснять причины своего поступка. Даже и сам не понял его.
Все внутри меня действительно кричало, что зеленоглазая блондиночка моя. И я никому ее не отдам. Остальное забылось полностью. Моя королева, которой не был нужен. То, что я шпион у ведьм, все равно никакой информации добыть не удалось. И вряд ли удастся. Потому что блондиночка абсолютно не поддавалась моему влиянию. И вот это настораживало.
— Что она с тобой делала? Говори! — приказал я.
— Тоже, что и с тобой,— зашипел раб.
— Говори! — повторил я, надавливая на него силой.
— Она внушает разное, по настроению и питается эмоциям,— признался раб, опустив глаза.
— Разное? — приподнял я брови. Вот этот момент меня очень заинтересовал. И, судя по всему, Лисандра что-то пыталась мне внушить. Вот только у нее ничего не вышло.
— Да,— сообщил раб. — Этой сучке нужны только эмоции.
— Я не буду больше повторять, чтобы ты не смел ее так называть,— я стремительно приблизился к рабу и ударил ногой под ребра.