Проклятие для Чудовища
Шрифт:
— Но зачем?
— Она мне понравилась. И много значила для меня.
Меня поразило, что Филипп из огромной кучи журналов без колебаний достал именно этот. Значит, он прекрасно знал, где хранит валентинку, а не просто бросил и забыл. Но также меня поразила я сама. Тогда крылья бабочки казались мне оригинальным вариантом, но сейчас я поняла, что с Филиппом действительно чувствовала себя спокойно. Это было странно, ни один посторонний человек не обладал такой аурой, которая сразу располагала меня к себе. Но с первого дня, когда я увидела его лицо, глаза,
И по злой шутке судьбы, именно тот, с кем я чувствовала себя в безопасности, причинил мне боль.
Я передала сердце Филиппу, слегка дотрагиваясь до руки парня. Он бережно, словно хрусталь, положил ее между страниц и убрал комикс обратно в стопку.
— Уже поздно. Если ты не собираешься завтра в школу, это не значит, что и я готова потом отчитываться перед Наташкой, — я встала и обошла кровать, прыгая под одеяло. — Если ты не возражаешь, я проведу эти оставшиеся пару часов здесь, а не пойду домой.
— Конечно, оставайся сколько хочешь.
Я повернулась спиной к окну, где сидел Филипп и с головой укрылась одеялом. Но заснуть сразу у меня не вышло, затылком наблюдала за парнем. Филипп еще несколько минут сидел неподвижно (в окно что ли любовался), затем встал и, к моему глубокому сожалению, не пристроился рядом на кровати, а вовсе вышел из комнаты. Почувствовала себя ковбоем, захватившим клочок земли.
В семь утра мой телефон предательски запищал, взывая к пробуждению. Филипп так и не появился в комнате. Встав с кровати, я надеялась, что достаточно впитала запах сладкого дерева, и спустилась вниз, где парня тоже не обнаружила. Не злоупотребляя гостеприимством, я надела верхнюю одежду и поспешила домой. Во дворе заметила свежие следы шин на снегу, ведущие к воротам. Видимо Филипп уехал кататься на своем (или Града) мотоцикле. Я закрыла дверь ловким движением пальца. Надеюсь, у Филиппа есть ключи.
Мама суетилась на кухне, выгребая на стол все, что ей необходимо сегодня взять в питомник. Огромные пакеты с кормом стояли посреди коридора — маминых сил хватило только на то, чтобы вытащить их из кладовой.
— Я пришла и уже ухожу, — кинула я маме, смотря в зону кухни. Направилась к лестнице, но меня остановили.
— Э, нет, — мама преградила мне дорогу, сдувая светлую прядь со лба. — Где ты была?
— У одноклассницы. Я же говорила.
— Ты говорила, что идешь гулять, а не ночевать непонятно где.
Мама была совсем не строгой, особенно после года в Париже ее надзор чуть упростился, но статус бдительного родителя поддерживать необходимо.
— Ну я же пришла и даже про школу не забыла. Правда сейчас меня от похода туда отвлекаешь только ты, а не подружки.
Мама фыркнула, возвращаясь обратно на кухню. Наверху я собрала все необходимые вещи, покормила каждого обитателя своей комнаты и привела себя в порядок. Спустившись обратно на первый этаж, я остановилась, отрывая родительницу от дел.
— Можно поехать с тобой? Я быстро вернусь, мне всего-то пару контрольных написать.
Мама
— Ты? В питомник? Тебе же не нравится там работать.
— Работать не нравится. Но я соскучилась по общению с миром фауны.
— Наверху у нас не то, что фауна, целые джунгли скоро будут.
— Тебе что, жалко?
— Мне? Нет, — мама указала кончиком ручки на меня. — Но там чтобы через двадцать минут не ныла.
— Да, маман.
— К десяти успеешь?
— Постараюсь, — скорее всего, мне на эти контрольные и одного часа хватит.
Все учителя нашего класса дружно собрали свои распечатки и передали их Наташе, чтобы она любезно кинула передо мной стопку макулатуры, которую я должна изучить. Здесь даже задания по физкультуре, которые мне надо как-то отработать, и, вместо положенных физических нагрузок, я вынуждена решать тест, где вопросы о технике выполнения упражнений.
Бред.
К моему собственному удивлению я была не так безнадежна, как всем казалось. Ум от природы подкрепился вечерами в компании Филиппа — пока он делал свои задания, я посматривала в тетрадки, и иногда разбирались в теме вместе. Так что сейчас на троечку точно что-нибудь будет.
Прозвенел звонок, зазывающий учеников на урок. Я заняла первые свободные часы в кабинете классной руководительницы, а сейчас сюда нагрянули мои одноклассники. Наталья Степановна подошла к моей парте и без возражений принялась собирать листочки.
— Сдаем, — сказала она. Мне не оставалось ничего другого, как молча подчиниться и освободить место.
На рюкзак, в который я собирала вещи, упала тень. Подняла глаза и узнала Голубкова. Совсем другой человек без дурацкой облегающей шапки и рваной куртки. Так и не узнаешь в нем грозу районов, примерный мальчик в элитной форме с аккуратной прической.
Меня кольнуло нехорошее предчувствие.
— Как дела, Лифчик? — что-то мне подсказывает, он интересуется не из дружеского любопытства.
— Было лучше, — ответила я, не смотря на него. Надела рюкзак на плечо и хотела пройти мимо, но отступление загородил второй незваный собеседник. Дима Корнеев. На его худом лице можно было заметить несколько царапин. Зуб даю, он всем рассказывает, что так сильно выкладывается на тренировках, а не палками машет на заброшках.
— Твой дружок угнал байк. Ему разве не говорили, что брать чужое не хорошо?
— Град просил передать, что он не жилец, — добавил Голубков.
Я сглотнула.
— Будь хорошей девочкой и скажи, где нам его найти.
— Что там за толпа? — вдруг прозвучал звонкий голос Натальи Степановны. — Готье, закончила? Освобождай место.
Пока парни отвлеклись на учительницу, прошла мимо них через проем между соседними стульями и партами, явно кого-то грубо подвинув, и вылетела из кабинета. Не думала, что Наташка когда-нибудь спасет меня, за что я буду ей благодарна.