Проклятие для крылатого
Шрифт:
– Куда собралась, мелкая? – шаман нарушил установившуюся тишину. Я вздохнула. Вот умеют же некоторые задавать идиотские вопросы. Мне даже отвечать на такое неловко, вполне хватает ощущения нелепости всей ситуации в целом. Бросив осторожный взгляд на Шакса, я поняла, что проблем не избежать. Глаза шамана потемнели от злости. Похоже, я со своими поспешными сборами не учла одного – мне все еще не очень доверяют.
– С Райвеном все будет хорошо, – пообещала я, ни к кому конкретно не обращаясь и действительно веря в свои слова. – Он вернется к вам живым.
Потому что о
Не прощаясь, я направилась к выходу из кабинета.
– И ты думаешь, я вот так просто тебя отдам? – прилетел мне в спину голос Кхарра. Обернувшись, я спокойно выдержала его злой взгляд.
– У вас выбора нет, – усмехнулась я и вышла, осторожно прикрыв за собой дверь. Время было позднее, и до обмена осталось совсем немного, но лишь достигнув ворот, я услышала строгий окрик главы Шантары. Он и еще несколько воинов клана отправились со мной.
Я и не думала, что меня отпустят одну. Кто-то должен передать меня Алексу и забрать Райвена. До Приграничного Замка мы добрались телепортом, но прибыли слишком рано, никого еще не было. Чтобы скрасить ожидание, я отправилась на побережье, к самой воде. Никто меня не останавливал. Наверное, просто не думали, что я сбегу.
Появление в назначенном месте Лексиана не стало неожиданностью. Послушно оторвав зад от теплого песочка, я отправилась вслед за орками. Нас сопровождал тот самый целитель, любящий эксперименты с Древом Жизни, и два инициированных боевых мага, Шрайдер и Гроллан. Кто из них кто, я так и не поняла.
Увидев Латиэль, я даже не особо удивилась. Только сердце кольнуло болью, когда стоящий рядом герцог одарил её благосклонным взглядом. Знаю, глупо было надеяться, что он выручает меня, движимый какими-то чувствами.
– Где Райвен? – Кхарр Арр-Шаграт величественно восседал на своем скакуне, и я невольно восхитилась его показной холодностью. Ведь переживает же за своего глупого птенца.
Алекс кивнул, и воины Гильдии Хаоса, сопровождающие его, расступились, пропуская вперед двоих моих хорошо знакомых эльфов. Эти двое вынесли Райвена. Именно вынесли, потому что идти он не мог. Бесчувственного шанара осторожно положили к ногам Кхарра. В этой изломанной безжизненной кукле я с трудом узнала карателя. Шакс с шумом втянул в себя воздух, едва сдерживая накатившую ярость. Что ж, я его понимаю. Я и сама с откровенным ужасом смотрела на покрытого кровью Райвена, обе ноги которого были сломаны.
Подняв голову, я поймала на себе заинтересованный взгляд Тенелова, главы Гильдии Хаоса. Никому не было известно ни его настоящее имя, ни происхождение.
Целитель сразу приступил к делу, и уже через несколько мгновений шанар начал дышать глубоко и ровно. В сознание его решили пока не приводить, чтобы он выспался и набрался сил. Кто знает, что ему довелось пережить. Самый кризис я почувствовала, потеряв сознание в топях. А дальше, видимо, он тоже отключился.
– Ты свое получил, – а лесс Алькьярн осмелел, зная, что численный перевес на его стороне.
– Ты искалечил моего воина, – голос орка был поразительно спокоен. – А до этого убил моего телохранителя. Ты должен мне две жизни, Александр.
Я не посмела обернуться и посмотреть на Кхарра. Либо меня просто не отдадут, либо убьют на глазах Алекса. Второй вариант я допустить никак не могла. Не сейчас, когда я связана с Райвеном.
«Расслабься, мелкая» – услышала я ментальный голос Шаксаса.
«Ты разорвал связь?» – с надеждой спросила я.
«Нет. Это, вероятно, может сделать только Райвен».
Вот успокоил. Пернатый сейчас в глубоком ауте, и вряд ли сможет хоть что-то сделать. Я сохраняла выражение лица, в народе именуемое «каменная морда», глядя на Алекса безразличными и холодными глазами. Похоже, именно это ранило его больнее всего.
– Я отдал тебе жизнь моего воина, – герцог шагнул вперед, угрожающе сжав кулаки. – Ты её не принял. Мало того, ты заставил моего воина предать свой клан, обрек на мучения и продолжаешь свои издевательства.
Признаюсь, я с трудом удержала равнодушное выражение лица. Вот честно, от Алекса я такого не ожидала.
Кхарр вполголоса выругался, и я почувствовала, как электризуется воздух вокруг нас от нахлынувшей силы Гатара. Тенелов с нескрываемым любопытством по очереди вглядывался в наши лица, и по едва заметной складочке между бровей я поняла, что он чем-то недоволен.
– Я принял жизнь твоего воина, – тихим от ярости голосом сказал Кхарр. – И использовал её по своему усмотрению. Для тебя она мертва.
Судя по воцарившейся тишине, дальше главы кланов перешли на ментальный способ общения. Лицо орка медленно мрачнело. Алекс же, кажется, торжествовал. Я бы многое отдала, чтобы узнать, о чем они разговаривают. Тенелов тоже заметно нервничал. Один Шаксас стоял рядом со мной с самым безмятежным и довольным видом.
Наконец, Кхарр окинул меня долгим оценивающим взглядом и кивнул. Я шагнула вперед. Как оказалось, сделано это было только для того, чтобы оказаться схваченной двумя воинами Лексиана. Мои запястья стянули за спиной прочной веревкой, отстегнув перед этим ножны с мечами.
Один из воинов подтолкнул меня в спину, заставив приблизиться к герцогу Алькьярну. Оборачиваться не хотелось. Знаю, что орк пристально смотрит мне в спину. Понятия не имею, о чем разговаривали командиры, но ничего хорошего меня точно уже не ждет. Эльф окинул меня полным сожаления взглядом и выдернул из ножен меч. Глядя ему в глаза, я упрямо вздернула подбородок. Если он ждал, что я послушно опущусь на колени, как того требует кодекс, то ошибся. Идеально очерченный рот эльфа изогнулся в печальной усмешке.
– Лесса Рейн Эльвин-Грим, – темного лорда окутала усиливающая аура, и я постаралась не вздрогнуть и не отвести взгляд, но все же не выдержала и обернулась. Кхарр смотрел на меня равнодушным взглядом. Понятно, он до сих пор ничего не знает. Что ж, если он готов пожертвовать мной, я его понимаю. Я чужая в его клане, и, в общем-то, лишняя. Шакс тоже выглядел на удивление спокойным. Может, он знает что-то, чего не знаю я?
– Рейн, – повторил Алекс, и я сосредоточила свое внимание на нем. – За предательство своего клана ты приговариваешься к смертной казни.