Проклятие для крылатого
Шрифт:
Невидимые лучники продолжали осыпать нас стрелами. Но вовремя подставленные щиты оградили весь отряд от угрозы с воздуха. Могу поклясться, лучники – это все, что осталось у Алекса. Ну, может еще пара-тройка рыцарей. Нам сейчас главное прорваться на расстояние удара, и лучников можно будет задавить массой. В ближнем бою они могут разве что луком своим отмахиваться, но с этим мы как-нибудь справимся.
Я старалась держаться рядом с Райвеном. Он тоже периодически оглядывался, проверяя, где я и что со мной. Взгляд у него был странный. Долгий, задумчивый,
Прорвавшись за хлипкие ограждения, воины Шантары и союзного клана взяли лучников в кольцо, предварительно разоружив их. Я молча наблюдала за терзаниями карателя. Взять в плен или убить на месте? С одной стороны, зачем нам пленные? Это война. А с другой стороны – добрая половина лучников – эльфийки-подростки. Да, Тенелов знает, чьими спинами прикрываться. И если у орков не возникнет никаких сомнений, бить или не бить, то у прочих рас к милым стройным светлым совершенно определенное отношение, не зависящее от пола и возраста.
Выражаясь грубо, светлых хотят все. Меня вдруг переполнило чувство отвращения к Тенелову. Как он мог? Они же практически дети. Он думал, наши воины бросятся насиловать эльфиек и дадут ему время скрыться? Или он рассчитывает перебить орков, пока те будут слишком заняты? В том, что это все придумал не Алекс, я была уверена полностью.
Под мрачным взглядом Райвена лучниц связали и в сопровождении двух светлых рыцарей отправили в Драконью Крепость. Я, если честно, была удивлена. Я думала, их по очереди поставят на колени и обезглавят. Но, видимо, моя догадка верна. Светлых хотят все. Светлых невозможно не любить, невозможно ими не любоваться. Взять хотя бы ту же Латиэль. Стерва стервой, а двоим сильным воином легко вскружила голову. Мне оставалось только молча завидовать. Куда мне, с моими кровавыми глазами, до этих полувоздушных нежных божеств. Меня можно только ненавидеть.
Будто в подтверждение, по моей кирасе скользнула стрела, заставив меня ощутимо покачнуться в седле.
«Рейн?» – в моей голове прозвучали одновременно два голоса, Райвена и Алекса.
С герцогом мне говорить больше не о чем. Он сам подписал себе приговор, и я уже ничего не могу для него сделать, разве что закрыть его своим телом от тяжелого меча карателя. Но этого я делать точно не стану. Не в этот раз.
«Я в порядке» – заверила я карателя, и, выпутав стрелу из складок накидки, сломала и выбросила.
Через несколько мгновений отчаянного сопротивления из укрытия вытащили последнюю лучницу. Гордо задрав подбородок, она бросила обломки лука к ногам Райвена и прожгла пернатого презрительным взглядом. Я не смогла сдержать усмешку. Латиэль как всегда великолепна, и, я уверена, ни за что не признает свое поражение.
Мне очень хотелось убить её. Я знаю, у меня хватит сил. Несколько ударов, и от светлой останется лишь воспоминание. Но пусть Райвен сам с ней разбирается. Во-первых, он командир. Во-вторых, она вроде как его бывшая. Может, у него сохранились к ней какие-то чувства. И кто я такая, чтобы влезать? У него и так хватает причин для ненависти.
– Рада, что ты еще жив, – не скрывая злости, прошипела Латиэль, глядя в серебристые, холодные глаза. В этот момент мне стало её жаль. Райвен не изменит однажды принятого решения, он не простит. А Алекс, похоже, её использовал и выбросил, как наскучившую игрушку. Пустил в расход. Я смотрю, он разбрасывается верными ему людьми направо и налево. Вряд ли это может хорошо кончиться.
– Где герцог? – каратель, кажется, всерьез намерен отомстить за свое разбитое сердце, за обманутое доверие.
– Александр будет драться с тобой один на один, – Латиэль нагло ухмыльнулась, как будто она бросила вызов всей Шантаре.
Райвен продолжил задавать вопросы связанной эльфийке. Выяснилось, что Тенелов пропал, что Алекс ждет на поле за лагерем, и что Гильдия Хаоса принесла в жертву практически целый эльфийский клан. Больные уроды, на мой взгляд. Ни одна крепость, ни один замок не стоят таких жертв.
По окончании допроса каратель окинул Латиэль долгим, полным сожаления взглядом, затем одним быстрым рывком выдернул из ножен меч.
– Ты предала Шантару, – в его голосе явно ощущалась горечь. – Ты продалась за пустые обещания…
Дальше я не слушала, отъехав подальше, чтобы не видеть и не слышать. Я знаю, что сейчас будет. Райвен убьет свою эльфийку. А потом, скорее всего, замучается угрызениями совести и не сможет жить с таким грузом на душе. Не успев подумать, я уже вклинилась между ним и его приговоренной пленницей.
– Не надо, – упрямо глядя в серебристые глаза, сказала я. – Ты не обязан это делать. Пусть решает Кхарр.
– Не лезь, Рейн, – он замахнулся, готовый нанести удар.
– Нет, – я помотала головой для большей убедительности. – Я не позволю тебе это сделать.
– Рейн, – в его голос прорвались угрожающие нотки. Признаю, я с трудом удержалась на месте, потому что противостоять карателю было слишком невыносимо. – Отойди в сторону, мелкая, если не хочешь оказаться на её месте.
– А разве я не на её месте? – я изо всех сил удерживала его взгляд. Как мне его убедить? Есть вещи, которые невозможно произнести вслух.
«Райвен, пожалуйста. Ты не знаешь, что творишь, в тебе говорит обида. Остановись, подожди решения Кхарра. Ты каратель, я знаю, но не бери всю ответственность на себя» – мне кажется, я была достаточно убедительна.
«Ты не понимаешь...»
«Это я не понимаю? Да я каждый день только и делаю, что ставлю себя на твое место и пытаюсь найти хоть одно логичное объяснение всему происходящему. Во имя Богини, Райвен, хватит вести себя, как придурок. Начинай думать головой, а не уязвленным самолюбием».