Проклятие для мага или сердце на троих
Шрифт:
– Закрой глаза, - попросил ее Ян, подводя прямо к бортику каменной чаши.
– Зачем?
– удивилась Дея.
– Не спрашивай, просто закрой глаза.
Дея не стала спорить. Сейчас она была готова сделать все, что бы Ян ни попросил. Она послушно закрыла глаза, а он зашел ей за спину и зашуршал оберточной бумагой. Дея почувствовала в ямочке, что между ключицами приятную прохладу и тяжесть какого -то предмета. Не удержавшись, она открыла глаза, но на побрякушку так и не взглянула, потому что на одной из улочек стоял Влад, глядя на нее словно коршун.
Дея была
– Открывай, - разрешил он, но Дея уже видела свое отражение в воде. У нее на шее висел тот самый кулон с розовой жемчужиной.
– Этот старый пройдоха утверждал, что тебе приглянулся именно он, - лепетал Ян.
– Надеюсь, он меня не обманул.
– Я-я-ян, - протянула Дея, - он несказанно красив. Ты не поверишь, но я пришла на базар, чтобы спросить у этого пройдохи, как ты совершенно верно заметил, стоимость этого кулона, да совсем позабыла, увидев тебя...
– она запнулась и бросила украдкой взгляд в сторону той улочки, где стоял Влад, но его, конечно, уже и след простыл.
– Он сказал, что это старинный кулон и будто бы когда-то, он принадлежал династии Ладгальд, но с тех пор как все они вымерли, желающих носить их реликвии не нашлось. Тебе действительно приглянуться именно он?
– Да, - проронила она.
– Это интересно?
– Почему?
– удивилась Дея.
– Ну как же! Ты, наверное, забыла, я рассказывал тебе о династии Ладгальд, которые испокон веков были Хранителями Синего леса. Их ребенок пропал при странных обстоятельствах, а мать умерла от горя, оставшись один, скончался и отец. С тех пор Синий лес дичает без Хранителя. Этот кулон принадлежал матери пропавшего ребенка.
И, что из того?
– А то, что из всех украшений, которые были у этого торгаша, ты выбрала именно этот кулон. А ведь он даже не самый красивый из того, что у него имелись. Я присмотрел для тебя изумрудные серьги, но продавец сказал, что помнит тебя, а также помнит, что тебе понравилось именно это украшение. Я решил, что торгаш не врет потому, что он терял в деньгах. Кулон хоть и старинный, но все же это жемчуг, а не изумруды.
– Ян, ты опять пытаешься все усложнить, - Дея покачала головой.
– Я просто люблю жемчуг, только и всего. И конечно, еще тебя, - добавил она, смеясь и целуя его в щеку.
– Спасибо за подарок, - пропела Дея, снова разглядывая свое отражение.
Гуляли они не долго, потому что погода портилась и Дея стала зябнуть.
– Надо бы заказать у Вилы плащ для тебя, - размышлял Ян, когда они подходили к воротам замка и их настиг мелкий дождик.
– Раз ты теперь выходишь в город, он может тебе пригодиться.
– Ян, ты решил спустить все свое жалование на меня?
– с нежным укором спросила Дея.
– Почему бы и нет?
– Потому что это твое жалование и тебе тоже могут понадобиться разные вещи. Ты кстати выкупил у Ждана плащ? Ты вроде как ей обещал.
– Выкупил. Она даже уступила мне в цене, хотя я и не просил.
«Почему-то я не удивлена», - подумала Дея,
– Она сказала, что пришлет его в замок.
– Вот это сервис, - только и вымолвила Дея.
– Давай поторопимся, может, успеем к обеду, и нам достанется похлебка из зайчатины, мы ее уже трижды упускали, - предложил Ян, открывая перед Деей тяжелые двери замка.
– Давай, - согласилась она и припустила по лестнице, - как в детстве, кто быстрее?
Ян в три прыжка настиг подругу и, схватив под мышку, пробежал так целый пролет.
– Давай никогда не вырастать, - предложила девушка, когда он поставил ее на пол.
– Поздно, Дея, мы уже выросли, - произнес Ян с грустью и стал взбираться по лестнице, опережая подругу.
Трапезная бала полна народу, но на общем столе все еще оставалось много разносолов. Отыскав среди горшочков, супниц и тарелок с различной снедью похлебку из зайчатины, ребята налили себе по полной миски и уселись на два свободных места у кадки с карликовым деревцем.
– После обеда надо все-таки зайти к Виле, - не унимался Ян.
– Нет, нет, нет, - протестовала Дея, отрываясь от похлебки - Я категорически против того, чтобы ты разбазаривал свое жалование с такой скоростью. К тому ж, я не хочу чувствовать себя обязанной, - тихо добавила она.
– Обязанной?!
– вскричал Ян, отчего-то сильно разозлившись.
– Ян, Ян, успокойся, пожалуйста, - попросила Дея.
– Люди смотрят.
Ян раздраженно уставился в свою тарелку.
– Это, знаешь ли, как-то оскорбительно даже!
– бушевал Ян.
– Ты, что же думала, я, начав зарабатывать, не позабочусь о том, чтобы у тебя было все необходимое? Да зачем же мне тогда, по-твоему, вообще нужно жалование?
Дея непроизвольно вжалась в стул, ошарашенная таким заявлением. Никогда она не считала себя вправе, рассчитывать на его содержание. На это по ее представлениям могли претендовать лишь жены или, по крайней мере, любовницы. Подруги могут лишь подарки принимать, да изредка помощь в самых отчаянных положениях. Но Ян хотел безжалостно расколотить ее принципы, словно они были хрупкими гипсовыми фигурками.
Дея смотрела на раскрасневшееся лицо друга и смутно ощущала, что сейчас происходит какая-то подмена, что в эту самую минуту пред ней вскрывается некий нарыв, мучающий ее друга уже давно. И это страшило ее, потому как она вдруг осознала, что не готова к тому, что сейчас вывернется перед ней наизнанку.
– Ян, - начала она осторожно, - мы выросли, не нуждаясь ни в ком кроме друг друга, но только лишь потому, что в том мире мы не были никому нужны. Здесь ты обрел свой путь и у тебя появились друзья и даже поклонницы, - она улыбнулась одними губами.
– В твоей жизни теперь не только я....
Ян смотрел на нее стеклянными глазами, казалось, не слушая, а потом неожиданно перебил.
– Значит все это время, ты была моим другом только потому, что думала, будто до тебя нет никому дела?
– проговорил он надтреснутым голосом.
– А теперь появился загадочный кавалер, который рискует ради тебя жизнью, и ты не желаешь быть мне ничем обязана?