Проклятие Галактики
Шрифт:
– Готово, – прервал его размышления человек в форменном комбинезоне.
– Чудесно. Сэм Фадеев, потрудитесь открыть директорию уровнем выше.
Все-таки Эмиль обладает удивительным свойством действовать на нервы. Ник раздраженно свернул демонстрируемое голоэкраном изображение обратно в куб и коротким жестом заставил машину показать содержимое требуемой папки. Что-то неприятно кольнуло в висок. Ник непроизвольно потянулся к источнику болезненного ощущения, и его пальцы наткнулись на крошечную пуговку нейрогарнитуры. Стараясь не выдать охватившего его беспокойства, Ник поспешно убрал руки прочь. Слишком поспешно, как ему показалось, но увлеченный
Легкие покалывания не прекращались. Ник опустил веки и постарался расслабиться, борясь с нарастающим искушением почесать раздраженный участок кожи. Сознание погрузилось в вязкое оцепенение, доносившиеся извне звуки стали далекими, отстраненными, несущественными. В голове назойливо крутилась лишь одна аморфная, размытая, возникшая словно из небытия фраза: «Резервный модуль управления системой орбитального маневрирования…» Откуда только оно взялось? Ник готов был руку дать на отсечение, что эта засевшая занозой в подкорке мысль принадлежит не ему. Тогда кому?.. Однако стоило сосредоточиться, пытаясь ухватить витавший в воздухе образ за хвост, как наваждение рассеялось, исчезло, словно его и не было. Осталось только тускло мерцающее облако голоэкрана да щекастая физиономия Баррозо, на которой причудливо отражался этот голубоватый свет, делая толстяка похожим на выползшее из склепа привидение.
– На сегодня достаточно, – сообщил он, отстраняясь от терминала, – позже продолжим. Отдохните, обожаемый, выглядите вы неважно. Кстати, нам с вами скоро предстоит небольшая прогулка.
Ник кивнул, безропотно позволяя ассистенту снять с себя клипсу нейроинтерфейса. Прогулка? Ну и пусть. Сейчас его полностью поглотила другая мысль, крутившаяся в голове подобно заевшей мелодии. Резервный модуль управления системой орбитального маневрирования… Резервный модуль управления системой орбитального маневрирования… Черт, вот ведь напасть…
Несмотря на пожелания толстяка, отдохнуть ему толком так и не дали. Ник едва покончил с предложенным ему скромным ужином, как в дверях комнатки появился молчаливый человек в униформе Ассоциации и жестом пригласил следовать за собой. Они миновали несколько переходов, прежде чем прозрачный лифт опустил их на подземный этаж, оборудованный под парковку частных фланкеров. Ник обратил внимание, что двери лифта не раскрылись при его приближении, как это происходило раньше, а значит, он обладал определенной свободой перемещения только внутри здания, да и то далеко не везде. Неразговорчивый спутник усадил его в одну из припаркованных поблизости машин, сам занял водительское кресло, и фланкер, оторвавшись от земли, вынырнул через узкий проезд, устремившись в темнеющее зеленоватое небо.
Глядя вниз, Ник невольно засмотрелся на изящные куполообразные здания, высившиеся меж многоуровневых развязок и эстакад местной столицы, которая, насколько он помнил, называлась Корис. В отличие от земных городов, являвших собою практически сплошной конгломерат разномастных построек из стекла и бетона, здесь было много зелени, если можно назвать «зеленью» характерную для Джанезии бордово-красную растительность. Теплый мягкий климат, единственный, но зато огромный океан, чистая атмосфера, исключающая необходимость использовать в населенных пунктах системы фильтрации воздуха… Что еще нужно здешним обитателям, чтобы чувствовать себя счастливыми?
Фланкер заложил пологий вираж, и Ник увидел, что он медленно снижается над космопортом. Небо уже окончательно окрасилось в темные тона, над горизонтом вспыхнули первые звезды. Вопреки ожиданиям, пилот не стал отыскивать свободное место среди заполненной транспортом стоянки, а свернул за полукруглое здание пассажирского терминала, туда, где на отдельной площадке темнели изящные корпуса частных кораблей. Фланкер аккуратно приземлился возле небольшой прогулочной яхты, судя по включенным ходовым огням, уже готовой к старту. Едва Ник поднялся по короткому трапу, как тот стремительно втянулся в чрево грузового отсека, щелкнул, закрываясь, гермошлюз, и под ногами ощутилась легкая дрожь вышедших на взлетный режим двигателей.
– Проходите, обожаемый, присаживайтесь. – Посреди ярко освещенного пассажирского отсека восседал в полукруглом кресле сэм Баррозо, широким жестом приглашая вошедшего составить ему компанию. – Я бы на вашем месте пристегнулся: экипаж у нас отменный, но атмосфера на Джанезии весьма беспокойная. Вряд ли вы пожелаете присоединиться к нашим пилотам, пробив головой переборку…
Ник молча занял соседнее кресло и защелкнул замок ремня безопасности.
– Вы немногословны, – продолжил толстяк, – но это и хорошо. Хватит у нас на борту и одного болтуна. Я, знаете ли, люблю быть в центре внимания, а еще больше люблю путешествовать с комфортом. Согласитесь, на этой штуке летать гораздо приятнее, чем в пассажирских скотовозках, где приходится прижимать колени к ушам, чтобы уместиться на сиденье…
Эмиль похлопал пухлой ладонью по мягкой обивке кресла, будто пытаясь пояснить, какую именно «штуку» он имел в виду, и вопросительно уставился на своего спутника.
– Впрочем, вам-то, наверное, не привыкать к полетам, обожаемый. Сколько лет вы уже в астронавтике?
– Двенадцать.
– О, это стаж. Что заканчивали?
– Академию дальнего космоса.
– Так вы учились на Земле? По какой специальности, если не секрет?
– Лётная эксплуатация транспортных судов. Гражданский торговый флот.
– Потрясающе! – воскликнул коротышка; казалось, еще мгновение – и он захлопает в ладоши от радости. – Я вот по молодости лет тоже мечтал стать пилотом. Даже документы подал. Таинственные далекие планеты, знаете ли, исследования и открытия… Но не судьба, не судьба…
Ник следил за этой клоунадой с брезгливым интересом: все вопросы толстяка явно были наигранны, тот прекрасно знал ответы на каждый из них. Ник не удивился бы даже, если бы ему сообщили, что Баррозо выучил его биографию наизусть, проверил и перепроверил каждый незначительный факт и теперь разыгрывает светскую беседу только для того, чтобы втереться к нему в доверие. Видимо почувствовав холодную отстраненность своего спутника, Баррозо изменил тон, сделавшись вдруг собранным и по-деловому серьезным.
– Я хочу вам кое-что показать, обожаемый. Кое-что любопытное. Думаю, вы никогда раньше не видели подобного, как астронавта вас это должно заинтересовать. Только прежде мне хотелось бы добиться от вас взаимопонимания. Мы можем быть крайне полезны друг другу: не только вы нам, но и наоборот. Буду откровенным: сейчас от наших отношений напрямую зависит ваша жизнь, сэм Фадеев. Не подумайте, что я пытаюсь вас запугать, не в этом смысле… Опасность угрожает вам вообще. А мы, в свою очередь, в состоянии помочь вам этой опасности избежать. Вы даже не представляете, в какой водоворот угодили в силу… э-э-э… ряда обстоятельств. Так что же, могу я рассчитывать на вашу поддержку?