Проклятие итальянского браслета
Шрифт:
Соломенные ресницы изумленно распахнулись, а потом Вейка что-то яростно выкрикнул и ринулся к окну, на котором стояла Алёна.
– Погоди! – крикнула Има.
– Погодите! – крикнула и Алёна, выставляя вперед свое единственное оружие обороны – промерзлый сук, больше похожий на оглоблю. – Вы что, невнимательно читали инструкцию к вакцине КОКАВ? Любое перенапряжение, интенсивные телодвижения ослабляют ее действие и, опять же, активизируют вирус!
И тут, как по заказу, где-то вдали залаяла собака.
Вейка замер как вкопанный.
Алёна чуть не засмеялась, такое удовольствие доставила ей смесь страха и недоумения в этих злобных глазах.
– Ты и в дом пролезла? – прошипела Има. – Вон откуда про фикусы знаешь! Да… всюду успела! За каких-то три дня чуть не разрушила все, чем мы жили, что мы с Вейкой создавали больше года. Но… любопытной Варваре на базаре нос оторвали, слышала такую поговорку?
Алёна вздохнула. Има, как и в прошлый раз, с незабвенным «пальтушкой в дрипочку», выражалась цветисто и точно. Любопытная Варвара – это о ней, Алёне Дмитриевой. Точнее не скажешь!
– Пусть я кажусь тебе дурой, но попалась-то ты, а я не я, – усмехнулась Има. – Думала, забрала письмо Константина и сможешь найти все сама и захапать? Ты тоже кое-чего недооценила. Например, то, что не ты одна такая любопытная. И что люди, которым Константин передал письмо, сунули в него нос.
Человек, которому Константин показал письмо, – Виталий, продавец из «Видео»… Неужели это его привезли сюда избитым и связанным и бросили где-то на ледяной пол? А может быть, швырнули в один из бездонных колодцев?
«Нет, он не читал письма, – убежденно подумала Алёна, – иначе разговаривал бы со мной совершенно иначе! Но кто-то же его читал?»
– Ирка, что ли, прочла? – спросила она хмуро. – Очкастая такая пигалица?
– Правильно! – удивленно вскинула брови Има. – Догадалась, надо же! Она тебя и выдала. Ты недооценила еще одну вещь – ревность. Ее ревность… Но я сразу поняла, что такая пронырливая девчонка не могла не прочитать чужое письмо. Так и вышло, когда их с Виталием начали спрашивать… с пристрастием. Она нам сразу все выложила, как только мы их вчера перехватили у магазина.
«Так, значит, Виталий вчера все же работал! – с раскаянием подумала Алёна. – И если бы я не струсила вчера вечером и пошла в «Видео», возможно, мне бы удалось убедить его быть осторожным… Что же я наделала! А теперь мы погибнем тут вместе…»
– Девка пока валяется связанная дома, – продолжала Има. – Она знает, что, если дала неправильные координаты, мы сразу убьем ее парня.
– Да вы его и так убьете, – угрюмо сказала Алёна. – Да и ее тоже. Разве нет?
– Ну, пусть пока немного потешатся надеждой, – ухмыльнулась Има. – Хотя не сомневаюсь, что и она все точно пересказала, и я все правильно угадала. Костя почему-то решил, что так хитро все зашифровал, но я в этих развалинах сто раз была, я тут каждое граффити знаю. Я сразу поняла, что значит «под звездами». А про крышку уж совсем просто догадаться. Но как могла угадать ты, не пойму?!
– Да я всю жизнь мифологией занимаюсь, – высокомерно сказала Алёна. – Читала «Предания древних славян» Елены Ярушкиной? Большая такая, красивая книга с отличными иллюстрациями. Так вот – это моя книга.
– Не может быть… – пробормотала Има. – Да она у нас дома есть! А я думала, ты только детективчики кропаешь.
У Алёны Дмитриевой был один знакомый, который, с самыми добрыми чувствами, называл ее кропательницей, имея в виду – писательницей. Так что к этому слову она привыкла и ничего обидного в нем не видела, поэтому только усмехнулась в ответ.
– Да, знала бы, прихватила «Предания» с собой, чтобы ты на них автограф поставила, – с сожалением вздохнула Има. – Последний автограф в жизни… Но не удастся. И ты так рвалась матери книжку подписать – тоже не удастся.
– Да я рвалась узнать, как ее фамилия, только и всего, – усмехнулась Алёна. – Прочитала статейку про то, как С.Г. Авдеева дом Серафимы Клитчоглоу в собственность переводила, ну и хотела уточнить, она это или не она. Лихие методы! Даже добилась переименования переулка!
– Серафима этого заслуживала! – горячо выкрикнула Има. – О ней так мало известно! Подумаешь, убийство Плеве. Да она такие затевала истории, от которых охранка с ног сбивалась. И если бы не интрижка с этим дурацким актеришкой Старковым, если бы не беременность… Все пошло бы в ее жизни иначе!
– Но ведь вы считаете себя потомками Старкова и Серафимы, я правильно поняла? – спросила Алёна. – Так чего ж вы жалуетесь? Если бы не эта дурацкая интрижка, как ты выражаешься, вас бы вообще на свете не было!
– Вообще-то, да, – усмехнулась Има. – Это ты точно подметила. Все же какая-то польза с тебя есть. И книжки хорошие писала…
– Слушайте, девчонки, – суетливо сказал Серый, который все это время молча переводил глаза с Имы на Алёну, причем на его смуглой физиономии выражалось некое бессилие уловить смысл реплик, которыми обе женщины обменивались так же быстро, как дуэлянты обмениваются ударами рапир. – Хватит трепаться, мы что, сюда за этим пришли? Им, ты давай уже… это… кончай с ней, ты ж хотела, чтоб она отстала от нас, ну и… тут никого нету…
– И верно, – будничным тоном сказала Има. – Давай, Серый, сними ее с подоконника.
Алёна быстро оглянулась через плечо. Отсюда не видно того места, где провалился Андрей. Выбрался он? Или нет? Если он еще в сугробе, а Алёна попытается выпрыгнуть в окно, убьют обоих. И никто не узнает, кто это сделал. Если же его не заметят, он выберется и пойдет в милицию… остается хоть один шанс, что эту банду задержат, обезвредят, их махинации и убийства будут остановлены… Жаль только жить в эту пору прекрасную уж не придется Алёне Дмитриевой. Да и история с браслетом так и останется тайной…