Проклятие Клеопатры
Шрифт:
– Спасибо вам. Вы мне хотя бы визитку оставьте, я вас отблагодарю, когда приду в себя.
Рассказать ему всю правду, выложить историю с потерей памяти и проживанием у пьяницы Олега в деревне Черная, где ее могли бы задержать по подозрению в убийстве каких-то там фермеров и где она ограбила магазин, она не могла. Все равно не поверил бы. Да что там, испугался бы и уж точно не повез к своей знакомой.
– Ее зовут Лидия Сергеевна, она живет на даче. Хотя какая это дача, большой дом, теплый. Она живет там круглый год. А сын ее, Феликс, работает в
Голова так болела, что Зоя обхватила ее ладонями, сжала. Затем принялась массировать виски. В свое время одна знакомая показала ей несколько болевых точек, массируя которые можно было облегчить головную боль. Но на этот раз ничего не помогало. Она понимала, что ее отравили, сделали ей какие-то инъекции, которые вызвали кратковременную потерю памяти. Видимо, переборщили, раз так болит голова. Ведь прошло уже два дня. Идиоты! Думают, если у них много денег и они мужчины, то могут позволить себе такое вот развлечение? Совсем страх потеряли.
Интересно, что их так зацепило? Какие именно слова? Ну да, она высказала им в лицо все, что думала о них. Вероятно, наговорила много лишнего, оскорбила их, считавших себя чуть ли не богами. Моральные уроды, кажется, так она их назвала.
– Что – бил? – спросил таксист. Его звали Анатолий. Зоя была благодарна ему за то, что он вел себя сдержанно и вопросы задавал исключительно из сострадания, а не ради любопытства.
– Бил, – ответила она и почувствовала, что краснеет.
Конечно, ей довольно часто приходилось в жизни лгать, и эта ложь была адресована мужчинам, но то были другие мужчины, они сильно отличались от Анатолия. Мужчины, сорящие деньгами в «Золотой нимфе», – это особый сорт мужчин. Они высокомерны, эгоистичны, испорчены деньгами и своим окружением. Входя в стрип-клуб, они оставляют сердца и мозги в своих роскошных авто. Да и то если у них вообще есть, эти самые сердца и мозги. На девушек клуба смотрят как на живых кукол и уж, конечно, не видят в них людей.
Она тряхнула головой, прогоняя возникающие в мозгу картины своего пребывания в клубе.
– Вас не тошнит? Может, сотрясение мозга?
– Да, тошнит.
Она не думала, что ее били. Это не похоже на ее «закадычных» приятелей. Укол – и Владимирская область. Все. Но ее действительно тошнило, от этого укола. Интересно, за ней наблюдают, как в фильме «Игра»? Скорее всего, нет, иначе бы проявились. Значит, снова пари. Они помешаны на своих пари. Уроды! Сидят и ждут, выкарабкается она или нет. Вернется в Москву или нет. Упадет ли перед ними на колени или нет.
Интересно, если бы они знали, что у нее дети, так же повели бы себя? Или просто потеряли бы к ней интерес?
– Остановимся? Подышите свежим воздухом, – предложил Анатолий.
С обочины она сошла вниз, на цветущий луг. Клевер, маки, одуванчики, зеленая трава. Все было теплым, прогретым солнцем, и
– Что, так плохо? – Анатолий склонился над ней.
– Нет-нет, наоборот, вот полежу три минутки, и сил сразу прибавится. Надо просто расслабиться.
– А то я уж испугался… Может, позвонить и пригласить врача, хотя там, кажется, один только фельдшерско-акушерский пункт?
– Нет-нет, ничего не надо. Я отлежусь, приду в себя и поеду в Москву. Просто сейчас мне надо на время исчезнуть, понимаете?
Лидия Сергеевна встретила Зою у ворот сочувствующим взглядом. Приятная хрупкая женщина, кудряшки скрыты под черной газовой косынкой. Голубые глаза заплаканны.
– Толя, а ты чего ж в дом-то не зайдешь? Я тебе щец налью, хочешь?
– Нет, мне надо обратно, я на работе. Вы уж здесь сами разберетесь, да?
– Спасибо вам, Анатолий, – сказала Зоя, пряча визитку таксиста в кармашек джинсов.
– Пожалуйста, положите меня куда-нибудь… Голова сильно кружится и болит, – попросила она Лидию Сергеевну, понимая, что пугает ее. Но уж очень не хотелось терять сознание прямо здесь, на улице.
Она не помнила, как добралась до постели, и когда открыла глаза, в комнате уже горел маленький ночник, в доме было очень тихо.
Зоя попробовала подняться. Покрутила головой. Головокружения не было. Только остаточная боль в затылке.
– Лидия Сергеевна!
Женщина вошла, легко ступая, тихо, как входят в комнату тяжелобольного.
– Как хорошо, что вы поспали. Вам получше?
– Да, значительно.
– Быть может, поедите?
Зоя улыбнулась.
– Так я согрею?
– Хорошо. Спасибо вам, Лидия Сергеевна.
Зоя поднялась и, пошатываясь, вышла из комнаты. И почти сразу же столкнулась лоб в лоб с молодым человеком.
– Ох, извините, пожалуйста! – воскликнул тот, отпрянув от нее.
– Да ничего…
– Меня зовут Феликс, я сын Лидии Сергеевны.
Высокий, в джинсах и свитере, тонкое лицо, большие карие глаза. На вид лет двадцать пять.
– Зоя, – она протянула ему руку. – Вот, поселилась здесь…
– Да-да, мне мама сказала. Чувствуйте себя как дома. Вас здесь никто не найдет и уж точно не обидит. Пойдемте, я провожу вас к столу.
Он действительно оказался киношником. Оператор.
– Точнее – помощник оператора. Быть может, вы видели сериал «Обреченные любить»? Понимаю, не все уважают сериалы…
– Да что вы! Сериалы иногда если не спасают людей от одиночества, так хотя бы просто отвлекают от проблем! – Она сказала чистую правду. Когда ее мучила бессонница, она спала почти в обнимку с ноутбуком, смотря все сериалы подряд. Особенно любила комедии.
– Ну и хорошо. А то, знаете, такого иногда понаслушаешься!
– Я не киношный сноб. Но кино люблю. Особенно старое, французское. Хотя и Фассбиндера уважаю. Да и еще много кого.