Проклятие колдуна
Шрифт:
Надо к ведьме податься, с горя решила Василиса. Вот ведь, у самой мать Баба Яга, первостатейная ворожея, а приходится к чужим за помощью обращаться, у матери на родную дочь времени нет! Тьфу, напасть!
4
Ведьма Ядвига жила на отшибе, ни с кем без лишней надобности не зналась, но на других ведьм была непохожа. Ни тебе хрустальных шаров да замогильного голоса, ни стопроцентной гарантии на результат. Даже кота черного, неизменного аксессуара любой мало-мальски
Девки к этой нестандартной ведьме ходили неохотно, побаивались. Оно и к лучшему - Василисе вовсе не хотелось бы встретиться у нее с какой-нибудь соседской вертихвосткой, сразу ведь, небось, ославит на всю деревню. Растрезвонит, что Прекрасная-то, вот умора, настолько отчаялась, что к Ядвиге подалась, чтобы та ей хоть какого-то жениха сыскала.
Так-то правда, конечно, не поспоришь, но все равно неприятно, когда за твоей спиной лясы точат и любопытными взглядами между лопаток дыру протирают. Главной деревенской сплетней никому не хочется становиться, смешки вслед слышать да шепотки язвительные. Обидно ведь.
По дороге Василиса долго думала, что скажет. Но Ядвига ее опередила:
– За женихом пришла, - заявила она, едва девушка переступила порог небольшой опрятной избушки.
Не спросила, а перед фактом поставила.
– За ним, - повинилась Прекрасная, покраснев пуще маков алых на лугу, и опустив глаза в половики разноцветные.
– И чего вам, девкам, ровно не сидится?
– колдунья покачала головой.
В голосе сквозило явное осуждение.
– Простите.
– Садись, раз уж пришла, в ногах правды нет. – Со вздохом сдалась ворожея.
– Хотя, говорят, нет ее и выше.
– А вы поможете?
– прошептала Василиса, присев на самый краешек стула и сложив руки.
Полный надежды взгляд устремился на Ядвигу. И ведь не смотри, что с виду она просто довольно щуплая бабушка с пучком из седых волос на голове. Сразу видно по пронзительно-голубым, сияющим силой глазам, что сильная ведьма, владеющая мощной магией.
Вот только печальный взор у нее, словно грусть свернулась клубочком в этих озерах, давно поселилась там и покою не дает. То сердечной болью отзовется, то бессонницей, то до слез довеет на ровном месте, будто стряслось чего, а ты еще и не ведаешь о том. Было что-то, видать, в прошлом этой непростой бабули, что незаживающей раной в душе осталось, мучило, изводило, словно наказывая за неведомый проступок.
– Поможете? – снова повторила Василиса.
– Это смотря что ты хочешь. – Тихо ответила колдунья, пристально на нее глядя.
5
– Хочу к сестре перебраться.
– Призналась девушка. – Там, сказывала она, женихов этих на любой вкус! Да боязно мне, путь не близкий, одна не доберусь, заплутаю, дороги-то не знаючи.
– Это точно. – Ядвига кивнула, а сама улыбнулась, будто смешное что услыхала.
– А я причем?
– Сестрица призналась, с вашей помощью она за тридевять земель попала.
– Болтает она много, - ведьма поджала губы и вновь пристально вгляделась в гостью, заставив ту заерзать. – И сама до сих пор не замужем, несмотря на то, что парней вокруг много. У тебя, думаешь, по-другому выйдет, красавица?
– Ну, как же! – Василиса улыбнулась.
– Сестрица-то, может, придирчивая больно, всегда мужа хотела сыскать богатого да пригожего.
– А ты нет?
– Нет, мне бы простого, да душой чистого. И пусть богатств не нажито у него, ежели любить меня будет, так и довольно мне. – Девушка снова покраснела. – Лишь бы по сердцу пришелся. Ну, и я ему чтобы приглянулась.
– Да, разные яблочки на одной веточке уродились, - колдунья покачала головой.
– И это верно…
– Смотри, не пожалеешь?
– Чего ж жалеть, хуже-то не будет. – Василиса махнула рукой. – Тут-то ведь совсем никак. Уж отчаялась я. А в старых девках сидеть не сахар. Не успеешь оглянуться, а уж и усохла, никому не пригодившись, да и деток на руках своих не покачала. Не хочу так!
Губы предательски задрожали. Вот еще не хватало, расплакаться тут, как дите малое!
– Ох, горемычная, вижу, по горлышко приперло тебя. – Ядвига кивнула.
– Ладно, хозяин-барин.
– Она открыла огромный кованый сундук и что-то вытащила оттуда.
– На, переоденься. Не можешь же ты там в сарафане появиться.
– А чем он плох?
– Василиса недоуменно посмотрела на ведьму.
И чем старухе ее новый сарафан не по нраву? Справная обновка, сама шила. Да и цвет под кокошник, расшитый голубыми камнями, очень уж подходит! С ее рыжими волосами и глазами синими, как василечки, одно загляденье, любо-дорого посмотреть!
Но спорить с Ядвигой, конечно же, не стала. Вдруг передумает ворожея, руками замашет, ногами затопает, да и погонит прочь со двора? Куда тогда податься-то? На нее одну надежа и осталась. Как она велит, так тому и быть. Василиса молча взяла стопочку белья и отошла за ширмочку, на которую ведьма кивком указала.
6
Там стянула сарафан свой и кокошник, оглядела со всех сторон одежу странную, посомневалась, но потом быстро натянула на себя. И опять подивилась - все короткое, это ж одно исподнее? Позабыла Ядвига верхнее, что ли, дать?
Коленки наружу торчат из-под платья короткого, как же так? Где ж такое видано? По деревне пройдешься в таком, от сраму потом и не отмоешься никогда! Пред очи мужнины в таком предстать, конечно, можно, соблазнительно ему будет, забурлит кровушка мужская. Но перед женихом в таком наряде? Да что ж он подумает о такой невесте? Ох, беда…
– Ну, чего копаешься? – донесся до покрасневших ушей голос ворожеи.
– Да все вроде я… - ответила девушка.
Кокошник снова натянула – все ж одежи больше вместе с ним, и бочком, смущаясь, вышла из-за ширмы. С сомнением посмотрела на колдунью.
– Не пойму только - это там так ходят?
– Только так и ходят.
– Ядвига улыбнулась.
– Хороша. Так, лапти скидывай. Держи новую обувку. И кокошник-то сними, горе ты мое!