Проклятие Мафусаила
Шрифт:
Заниматься в камере было абсолютно нечем. Единственное развлечение, если можно так выразиться, – прислушиваться к разговору проституток. Они больше не приставали и шубу, как и обещали, вернули. Однако все равно держали дистанцию и беседовали вполголоса.
Первые сутки в заточении подошли к концу. Ничего не происходило, и Карина предполагала, что это лишь передышка перед новыми испытаниями. Известно же, что ожидание в неизвестности – самая изощренная пытка.
Миновал полдень, прежде чем за Кариной снова пришли. Угрюмый
Она зажала рот ладонью, чтобы не вскрикнуть. Перед столом следователя стояли два стула, на одном из которых сидел Игорь. Больше в комнате никого не было.
Муж вскочил навстречу и обнял ее за плечи, прижимая к груди. Она сразу обмякла, зашмыгала носом, а из глаз полилось в три ручья. Если бы он не держал ее, Карина, наверное, повалилась бы на пол. Она чувствовала себя маленькой девочкой, которой нужно только одно – чтобы о ней заботились.
– Забери меня отсюда, – всхлипнула она.
Грудная клетка, к которой она прижималась щекой, поднялась и опустилась в такт тяжелого вздоха. Карине почудился призрак алкогольного перегара, скрывающийся за настырным мятным запахом жвачки. Она крепко-накрепко сцепила руки за спиной Игоря и не собиралась его никуда отпускать. Широкая ладонь гладила ее по волосам, совсем как отцовская.
– Как ты нашел меня?
– Ну как тебе сказать, – его голосу не хватало уверенности. – Это они меня нашли.
Карина отстранилась и посмотрела ему в глаза. В них мерцало чувство вины и еще что-то, заставившее ее насторожиться.
– Кто – они?
– Жандармы. Мне позвонили и сказали, что я должен приехать.
– Подожди-ка, я не совсем понимаю. То есть, ты меня не искал?
– Ну…
Его губы растянулись в виноватой и в то же время растерянной улыбке.
– Жена не ночует дома, телефон не отвечает, и ты ее не ищешь?
Улыбка растаяла без следа.
– Дорогая, мы же повздорили! Я был в бешенстве! Прости великодушно, но кто-то должен думать о нас, о нашем будущем. А твои беспечность и легкомысленность… Смотри, что с тобой стало из-за этого придурка!
Она отступила на шаг. Муж собрался взять ее за руку, но она не позволила ему этого сделать.
– Прошу, не злись, – сказал он. – Мы должны перестать ругаться, родная! Я пришел, чтобы помочь тебе. Помочь нам!
– Каким образом? – холодно осведомилась Карина.
– Ты все еще злишься, – он выглядел расстроенным. – Просто выслушай меня.
– Ладно, давай попробуем.
Игорь собрался с мыслями и продолжил:
– Ситуация очень непростая. Я не хочу знать, в чем замешан твой дружок, но ясно, что его не ждет ничего хорошего. Его ждет тюрьма. Как минимум!
– Ты о презумпции невиновности слышал?
– Твой сарказм совершенно не к месту. Со мной разговаривал штабс-капитан Аббасов. Оснований ему не верить нет. К счастью, он уже во всем
Карина воинственно сложила руки на груди.
– А твой любезный штабс-капитан не рассказывал, как его шавки обращались со мной?
Игорь смутился и не сразу нашелся, что ответить.
– Карина, дорогая, его тоже можно понять. Нешуточное дело, – перешел он на доверительный шепот. – Государственной важности! Такая у них работа, им не до сантиментов.
Она уперлась лопатками в дверь. Может, я все еще ворочаюсь на жестких досках, и мне снится страшный сон, подумала Карина.
Муж огляделся по сторонам, будто искал того, кто ему подскажет, что теперь делать.
– Подожди, Карина! – он озадаченно взъерошил волосы. – Я что-то туго соображаю. Я же совсем не то хотел сказать. Прости! Сам не понимаю, что говорю. Я ведь тоже под ударом! Не будь эгоисткой! Чем я заслужил? Я так долго терпел вашу как бы дружбу! А теперь моя карьера может пойти коту под хвост!
Игорь рухнул на стул, пригладил шевелюру и обхватил голову ладонями.
– Прошу тебя! Ты возомнила себя кем-то вроде Жанны Д’Арк? Так это не твоя роль, дорогая! Кому теперь нужны бессмысленные подвиги. Делай, что они говорят, и забудем, как страшный сон. Обещаю, я сделаю все, что захочешь. Ты хочешь, чтобы мы завели ребенка? Хорошо, пусть так, я готов. Но перестань упираться!
Карина зажмурилась. Кошмар не прекращался. Только за какую часть тела себя ущипнуть, чтобы развеять наваждение? Чтобы забыть прозвучавшие слова. Чтобы Игорь вновь оказался любимым человеком.
– Напрасно ты пришел.
Она из последних сил не позволяла голосу сорваться. Отвернулась, пряча выступившие слезы, выглянула в коридор и сказала конвоиру, что они закончили.
Карина только обсудила с соседками по камере, скоро ли ожидать очередной тошнотворной трапезы, как ее вызвали с вещами. «Ну, держись, подруга! – напутствовала самая молодая проститутка. – В „Кресты“ переводят, наверное».
В хорошо знакомой комнате для допросов ее ждал штабс-капитан. Он стоял у окна и вглядывался в сумерки. Аббасов молчал до тех пор, пока конвоир не снял с нее наручники.
– У меня на родине принято, что женщина во всем слушается мужчину, – заговорил он, продолжая высматривать что-то за стеклом. – Это правило жизни, с которым никто не спорит. Я – мужчина, мое слово – закон. Так заведено! А здесь… Никак не могу привыкнуть, что у вас по-другому. Все беды от этого. Сначала разрешили женщинам болтать. А потом сами стали, как бабы. И никто их уже не слушает. Даже их собственные жены.