Проклятие мертвых Богов

Уэйс Маргарет

– Дайте ему время, – сказал Нуитари.

Бог Черной Луны расположился перед дверью комнаты, где держал в плену Мину, и принялся ждать Бога Смерти.

Время шло. Мина оставалась одна в своем узилище, лишенная возможности общаться с людьми и Богами, а ее любовник все не шел, чтобы освободить ее.

– Я тебя недооценил, мой господин, – пробурчал Нуитари своему невидимому врагу. – За что и извиняюсь.

Чемош должен был прийти в экстаз, узнав, что его любимая женщина еще жива, впасть в ярость, догадавшись, как его провели. Но, видимо, Повелитель Смерти был не из тех, кто позволяет радости или гневу лишать себя разума. Чемош хотел Мину, но заодно он хотел и могущественные священные артефакты,

которые Нуитари держал у себя в Башне под замком. Повелитель Смерти, без сомнения, искал способ заполучить и то, и другое.

– Что ты делаешь? – спросил Нуитари своего божественного собрата. – Побежал жаловаться остальным? Расскажешь им, как Нуитари восстановил Башню Высшего Волшебства Истара? Как он отыскал и присвоил себе уцелевшие священные артефакты? Ты расскажешь им об этом? – Нуитари улыбнулся. – Нет, я так не думаю. А почему? Да потому, что тогда остальные Боги узнают тайну артефактов, а когда узнают, захотят вернуть все свои побрякушки. И где тогда окажется Чемош? Снова в холодной темной Бездне.

В конце Века Силы Король-Жрец Истара повелел, чтобы все священные артефакты тех Богов, которые не были праведными или добрыми (по мнению самого Короля-Жреца), подлежали конфискации армиями праведных воинов короля. Не довольствуясь тем, что уже было отнято, Король-Жрец предложил большую награду за каждый артефакт, который считался использованным с недобрыми целями. И праведные воины, «добрые» горожане, воры, грабители вынесли религиозные артефакты из Храмов практически всех Богов на Ансалоне.

Сначала народ тащил артефакты из Храмов явно злых Богов: Чемоша и Такхизис, Саргоннаса и Моргиона. Храмы нейтральных Богов стали следующими жертвами охотников за артефактами, которые основывались на утверждении «каждый Бог, который не за нас, – против нас».

А в итоге, когда религиозная лихорадка (и алчность) распространилась повсеместно, праведные воины начали совершать набеги и на Храмы Богов Света. Даже на Храм Богини-целительницы Мишакаль: пусть она и была супругой Паладайна, но она повинна в грехе распахивания своих дверей перед всеми смертными, даже теми, кто не заслуживал божественного благословения. На самом деле, было известно, что ее монахи возлагают исцеляющие руки на воров и проституток, кендеров и гномов и даже на магов. Когда монахи Маджере, Бога Справедливости, услышали, что жрецов Мишакаль избивают, а посвященные ей артефакты воруют, они начали протестовать. И тогда на их монастыри тоже стали совершать набеги. А потом дошла очередь и до их артефактов.

Вскоре все священные артефакты каждого Бога пантеона, за исключением Паладайна, были заперты в башне, некогда известной как Башня Высшего Волшебства Истара, которая теперь называлась «Солио Фебалас» – Дом Святотатства. Ходили слухи, что жрецы Паладайна все сильнее беспокоятся, и не один из них запер в хранилище священные атрибуты своего Бога. Но и в хранилищах эти предметы не были в безопасности.

Когда Истар постиг Катаклизм, Дом Святотатства был уничтожен огнем божественного гнева. Боги были уверены, что артефакты поглотил огонь пожара. Они захотели, чтобы смертные какое-то время пожили сами по себе.

И поэтому Нуитари был несказанно удивлен, обнаружив артефакты нетронутыми. Он всего лишь хотел присвоить себе Башню. А обнаружение артефактов оказалось дополнительным призом. Он понимал, что не сможет хранить столь великую тайну вечно. Это всего лишь вопрос времени, кто-нибудь из других Богов узнает правду и явится к нему с намерением потребовать свои вещи обратно. Они хранились в надежном месте, их оберегали и могущественные магические заклинания, и Мидори, древняя и крайне вспыльчивая морская драконица. Но эти стражники были хороши для смертных, Бога им не остановить. Хотя об этом Нуитари не

беспокоился. Боги сами остановят Богов. Разумеется, каждый из них захочет вернуть свои артефакты. И при этом каждый пожелает, чтобы артефакты вернулись лишь к нему, а остальные остались бы ни с чем.

Например, Мишакаль не захочет, чтобы Саргоннас, в данный момент самый могущественный Бог Тьмы, заполучил обратно свои вещи. Она начнет искать союзников, чтобы помешать ему, и неподходящих союзников, таких как Чемош, который объединится ради этого с Мишакаль, поскольку Повелитель Смерти вовлечен в давнюю борьбу с Саргоннасом и не допустит, чтобы Рогатый Бог стал сильнее, чем сейчас. Потом еще Гилеан, Бог Равновесия, который будет мешать и Богам Света, и Богам Тьмы из боязни, что если кто-то из них вернет свои артефакты, это расстроит и без того уже пошатнувшийся баланс.

Священные клочки действительно полетят по закоулочкам, когда Боги узнают, что Нуитари хранит у себя не только все артефакты Такхизис, мертвой Королевы Тьмы, но еще и отправившегося в изгнание Паладайна. Хотя их создателей больше нет, артефакты остались, как и заключенная в них божественная сила, которая может оказаться невыразимо полезной для любого Бога или смертного, сумевшего наложить на эти предметы руку. Возня вокруг всего этого может занять не одно столетие.

И план Нуитари заключался в том, чтобы обойти небеса, заключая тут и там тайные сделки, потихоньку передавая некоторые предметы то одному, то другому, натравливая Богов друг на друга и укрепляя таким образом собственное положение.

Хотя Бог Черной Луны ненавидел Такхизис и всегда изо всех сил препятствовал ей во всех ее начинаниях, в одном он был очень на нее похож – он унаследовал ее мрачные амбиции.

Не вписывались в темные замыслы Нуитари только его кузен и кузина – Солинари, Бог Белой Магии, и Лунитари, Богиня Красной Магии, не дадут за священные артефакты и ломаного гроша. Король-Жрец, не доверявший магии, не сохранил ни одного артефакта, принадлежащего чародеям. Те магические предметы, какие попадались (а их было очень мало, потому что большую часть чародеи сумели спрятать), уничтожались на месте. Кузен и кузина придут в ярость, когда услышат, что Нуитари сбежал и выстроил собственную Башню. Они будут в ярости, они будут в смятении и горе, поскольку с самого начала времен Боги трех лун держались вместе, общими силами защищая то, что было для них самым ценным, – магию.

У этих троих не было друг от друга секретов. До сих пор.

Нуитари мучили угрызения совести из-за того, что он подорвал веру брата и сестры в себя, но мучили недостаточно сильно. Когда его мать, Такхизис, предала его, похитив мир – его мир! – он решил, что отныне не будет верить никому. К тому же он уже придумал способ успокоить кузена с кузиной. Разумеется, отношения между ними уже не будут такими, как прежде. Но ведь никто из Богов не сохранит прежних отношений друг с другом. Мир – и небеса – изменились навеки.

Нуитари задумался, чем сейчас занимается Чемош, и его мысли снова обратились к Мине. Он часто приходил сюда. Не для того, чтобы допрашивать Мину – этим занимались его Черные Мантии и выяснили до сих пор печально мало. Богу Черной Луны доставляло удовольствие просто наблюдать за ней. Но сейчас, поддавшись импульсу (и еще полагая, что Чемош все-таки может появиться), Нуитари решил допросить Мину лично.

Он переселил ее из прозрачной камеры, в которой держал с самого начала. Вид Мины, мечущейся взад-вперед, оказался невыносимым для магов. Нуитари завернул ее в магический изолирующий кокон, чтобы она не могла общаться с кем пожелает и когда пожелает, и отправил в анфиладу комнат, предназначенных для архимагов Черных Мантий, которые должны были вскоре поселиться в Башне под Кровавым морем.