Проклятие мертвых Богов
Шрифт:
– Только не на борт моего корабля, – засопел капитан. Он выплюнул еще одну колючку. Глаза его засверкали. – Хотя, может быть, посмотреть, как ты используешь его в битве? Мы здесь одни. Ты и я. Если ты меня победишь, я тебя отпущу. – Минотавр взялся за рукоять гигантского меча, засунутого за кушак, которым была повязана его широкая талия. – Давай, монах. Посмотрим, что ты сможешь сделать этим проклятым Богом посохом!
– У тебя в заложниках мой друг и собака, – напомнил Рис. – Я дал тебе слово, что пойду с тобой, и я пойду.
Капитан подергал носом. Потом потер его и посмотрел на Риса.
– Так твое слово твердо, монах?
– Именно, – ответил Рис.
– Какой Бог проклял тебя?
– Маджере.
– Гм… Это строгий Бог. Не из тех, кого можно сердить. Что же ты сделал, чтобы вызвать его гнев?
– Я предал одного человека, который полностью доверял мне, – ответил Рис твердо. – Который, был ко мне добр.
Минотавров считали дикарями, свирепыми убийцами. Их Бог, Саргоннас, был жестоким Богом, сосредоточенным на завоевательной войне. Но насколько было известно Рису, раса минотавров знала, что такое честь.
Капитан снова потер нос:
– Значит, ты заслужил проклятие.
– Да, – подтвердил Рис. – И посох постоянно напоминает мне о нем.
– Он не причинит вреда кому-нибудь из моей команды?
– Нет, если его не будут трогать.
– Никто к нему не прикоснется, – заверил капитан, бросая на эммиду недобрый взгляд. Он вытащил очередную колючку, потом, задрав морду, понюхал воздух. – Прилив начинается. – Он удовлетворенно покивал головой и выплюнул колючку. – Поспеши, монах.
Рис зашагал рядом с минотавром. Ему приходилось делать два шага на один шаг минотавра, чтобы поспевать за этим человекобыком.
Корабль минотавров стоял на якоре в море, далеко от доков. Лодка с командой из крепких моряков стояла наготове, чтобы увезти их. Еще одна лодка, на которую погрузили Паслена с Аттой, уже рассекала волны.
Рис опустился на скамью напротив капитана, который сидел на румпеле. Лодка полетела по волнам. Монах наблюдал, как береговая линия, сверкающая огоньками, ускользает от него. Он не проклинал судьбу. Он сам во всем виноват. Он лишь надеялся, что каким-нибудь образом сумеет выторговать у минотавров жизнь кендера и Атты. Это несправедливо, что им приходится страдать из-за него.
Корабль минотавров, силуэт которого вырисовывался на фоне звездного неба, был великолепен. Трехмачтовый, с резной драконьей головой на носу. Ряд весел был вынут из воды. Рис смотрел, как команда минотавров гребет, видел, как вздуваются мышцы на их широких спинах. На их кораблях гребли рабы, и Рис задумался, сколько он сумеет продержаться, прикованный к скамье, работающий веслом под ритмичные удары барабана.
Рис был сильным, то есть, был когда-то, до того, как началось его сумасшедшее путешествие. Плохая и скудная еда, тяготы пути, сидение в тавернах сказались и на его теле, и на его духе.
И, словно желая доказать, что все обстоит именно так, на него навалилась усталость. Голова упала на грудь, и следующее, что он осознал, – его будит кто-то из команды, указывает на веревочный трап, сброшенный с борта корабля.
Маленькая лодка прыгала на волнах вверх-вниз. Трап тоже болтался, причем все это двигалось вразнобой. Время от времени лодка и трап сближались, а потом между ними снова расширялась пропасть – пропасть, заполненная чернильно-черной морской водой.
Капитан уже был на борту. Гребцы-минотавры поглядывали на Риса и многозначительно кивали в сторону трапа. Один из минотавров дал понять жестами, что, если Рис не прыгнет сам, он зашвырнет его туда.
Монах поднял эммиду.
– Я не могу прыгать с посохом, – произнес он, надеясь, что если они не поймут его слов, то хотя бы угадают смысл по жестам.
Минотавр пожал плечами и сделал вид, будто что-то выбрасывает. Рису показалось, что тот предлагает ему выбросить эммиду в море. Он подумал, что, возможно, ему самому уготован подобный конец. Рис посмотрел на фальшборт корабля, который виднелся где-то высоко-высоко над ним, затем, взяв посох как копье, прицелился и метнул.
Эммида описала изящную дугу над планширом и приземлилась на палубу. Настала очередь Риса.
Он встал на банку, стараясь согласовать свои движения с бешено пляшущей лодкой. Рядом промелькнул веревочный трап. Рис в отчаянии потянулся к нему. Схватился одной рукой, промахнулся другой и потерял равновесие. Он едва не выпустил перекладину и не свалился в воду, но минотавр подпихнул его сзади, и монах сумел подняться. Еще два минотавра подхватили его, когда он добрался до планшира, затащили на борт и опустили на палубу.
На корабле царила суматоха, капитан отдавал приказы, а моряки бежали их выполнять – сновали по палубе, карабкались на реи. Холщовые паруса развернулись, якорь втянули наверх. Рис болтался у всех под ногами, его толкали, пинали, о него спотыкались и проклинали. Наконец один из минотавров, выполняя приказ капитана, подхватил монаха и оттащил его к стоящим на палубе ящикам с грузом.
Он проворчал что-то, чего Рис не понял, но по жесту догадался, что ему велят оставаться здесь и не путаться под ногами.
Крепко сжимая эммиду, монах в какой-то полудреме наблюдал за упорядоченным безумием, пока его не окликнул знакомый голос:
– Вот ты где! А я гадал, куда ты подевался.
– Паслен! – воскликнул он, озираясь по сторонам и не видя друга.
– Я внизу, – сказал кендер.
Рис посмотрел вниз – кендер оказался запертым в одной из клеток. Безутешная Атта сидела в другой. Монах опустился на корточки, просунул руку сквозь прутья и погладил собаку по носу.
– Прости меня, Паслен, – сказал он горестно. – Я постараюсь вытащить нас отсюда.
– Это, кажется, будет непросто, – угрюмо заметил кендер, глядя на Риса из-за решетки.
Кендера с Аттой погрузили среди прочего скота. Рядом с клеткой Паслена стояла клетка с дремлющим хряком.
– Витает над всем этим что-то странное, Рис, причем я говорю не о запахе. Тебе не кажется странным все случившееся?
– Кажется, – мрачно согласился Рис. – Но, с другой стороны, я так мало знаю о минотаврах.