Проклятие мертвых Богов

Уэйс Маргарет

– Все кончено, – повторил монах. – Ллеу больше нет.

Рис не ощущал горечи утраты из-за смерти брата. Его брат умер уже давно. То существо не было Ллеу, хотя он продолжал называть его так.

– Да, Рис, – подтвердил Паслен. Ему не нравилось, что его друг выглядит таким потерянным и смущенным, и кендер крепко держал его за руку.

Рис оглядел улицу и вдруг понял, что и эта улица, и все остальные улицы в мире больше не являются торными тропами, по которым шагает сплошное отчаяние. Все они вели в одно-единственное место. Как сказал Паслен, они вели домой. Рис крепче взялся за посох.

Он очень хотел вернуться, но пока еще не был готов. Он не может появиться на пороге в грязной рясе странного цвета, испачканной кровью невинных, покрытой черными хлопьями золы. Ему необходимо уйти от мира, очистить тело, очистить душу. Голый, как новорожденный, раскаявшийся и смущенный, будет он стоять перед своим Богом, прося у него прощения. А потом пойдет домой.

– Спасибо тебе, Паслен, – сказал Рис. Нагнувшись, он поцеловал кендера в лоб. – Ты настоящий друг.

Паслен провел рукой по глазам и украдкой вытер ее о рукав.

Крепко держа посох, Рис оглядел улицу, выискивая кого-то. Вокруг собралась толпа. История о том, что произошло, моментально разнеслась по соседям, с каждым новым пересказом обрастая новыми подробностями. Шериф уже несколько раз приказывал всем идти по домам, но никто не слушал, толпа разрасталась, делаясь все более необузданной. Несколько юных бездельников решили увидеть мрачное место своими глазами, они попытались прорваться в хижину и вступили в драку со стражниками.

Шериф, подозревая, что после восхода солнца число любопытных еще увеличится, нашел лучший способ отвадить их, приказав сломать хижину, чтобы осталась только куча досок. Он послал людей за инструментами. Несколько стражников, не желающих ждать, уже разбирали лачугу голыми руками. Остальные держали толпу на расстоянии. Патрика с Галеной нигде не было видно.

– Я сказал им, чтобы увели женщину и детей в Храм, – пояснил шериф Рису. – Они и без того пережили немало.

Он сердито обвел глазами народ, стоявший среди улицы, – люди вытягивали шеи, отталкивали друг друга, чтобы лучше видеть.

– Спасибо за помощь, брат, – добавил шериф. – Жаль, что мы не пришли раньше, но что сделано, то сделано, по крайней мере, мы избавились от одного из этих чудовищ. – И он снова приступил к исполнению своих обязанностей.

По дороге в Храм Рис был молчалив и задумчив. Паслен тоже молчал, он часто поглядывал на Риса и каждый раз испускал тяжкий вздох. Атта шла за ними, глядя то на одного, то на другого, ничего не понимая.

Они вошли в Храм, где сильно пахло свежей побелкой. После уличного шума внутри было особенно тихо.

– Как себя чувствует женщина? – спросил Рис.

– Галена отвела ее на кухню и заставила поесть. В довершение ко всему бедняжка полумертвая от голода. Ей станет лучше через некоторое время.

– А что с мальчиком?

Патрик печально покачал головой:

– Мы будем молиться Мишакаль и оставим ребенка в благословенных руках Богини. А что будешь делать ты, брат, теперь когда твое мрачное задание выполнено?

– Мне придется объясниться, – печально произнес Рис, – вознести множество молитв, покаяться во множестве грехов. Ты не подскажешь мне, где найти Храм Маджере?

– Ты имеешь в виду Храм в Утехе? – уточнил Патрик.

– Нет,

Преподобный. Здешний Храм, в Новом Порте.

– Но в Новом Порте нет Храма Маджере, – сказал Патрик. – Разве ты не помнишь, о чем мы говорили вчера, брат? В Новом Порте всего два Храма: наш и Зебоим.

– Должно быть, ты ошибаешься, Праведный Сын, – с жаром возразил Рис. – Этим самым вечером я встретил несколько монахов Маджере, причем один из них был настоятель. Он говорил о Храме здесь…

– Можешь спросить шерифа, брат, но, насколько мне известно, ближайший Храм Маджере находится в Утехе. Я не слышал, чтобы в городе бывали жрецы Маджере. Если бы они зашли, то непременно отыскали бы нас. Ты говоришь, что встретил их сегодня вечером?

– Да, – ответил Рис. – И встреча была не особенно теплой. Это они меня задержали. Настоятель меня узнал, он знал мое имя.

Он замолчал, чувство умиротворенности и покоя исчезло.

Патрик смотрел на него как-то странно.

– А ты знал этого настоятеля?

– Нет, – сказал Рис. – Никогда не видел его раньше. Я не подумал об этом сразу, был слишком расстроен, но теперь, вспоминая нашу встречу, я понимаю, как это странно, что он знал мое имя. Откуда?

Паслен дернул его за рукав.

– Рис… – начал кендер и замолк.

– Что такое? – нетерпеливо спросил монах.

– Но ведь… если бы ты не опоздал, мы ворвались бы в хижину вовремя, остановили бы Ллеу до того, как он напал на женщину, тогда мальчик не ударил бы Возлюбленного и он не загорелся бы.

Рис стоял молча, сжимая эммиду.

– Монахи продержали тебя как раз столько, сколько нужно, – настаивал Паслен. – Достаточно долго, чтобы ты опоздал, но недостаточно долго, чтобы ты пришел слишком поздно. И вот теперь Праведный Сын Патрик говорит нам, что ближайший Храм Маджере находится в сотне миль отсюда… и… у меня невольно возникает вопрос…

Кендер снова замолчал. Ему не нравилось лицо Риса.

– Какой вопрос? – хрипло произнес монах. Паслен не знал, стоит ли ему продолжать.

– Пожалуй, лучше я задам его утром.

– Нет, скажи, – настаивал Рис.

– Может быть, эти жрецы были ненастоящими, – робко предположил Паслен.

– Ты думаешь, что я говорю неправду? – уточнил монах.

– Нет, нет и нет. Нет, Рис. – Кендер запинался, спеша высказать мысль. – Я думаю, ты думаешь, что они настоящие. Это просто…

Он не знал, как ему объяснить, и обернулся к Патрику, надеясь на помощь.

– Он говорит, что монахи были настоящими, брат, настолько настоящими, насколько было угодно Маджере, – пояснил Патрик.

Рис стоял посреди Храма Мишакаль, вспоминая все события жуткой ночи. Его вдруг охватил сильный гнев.

– Что нужно от меня Богам?! – закричал он.

Патрик посерьезнел. Атта напряглась от его тона, а Паслен отступил на шаг назад.

– Они играют моей жизнью, – продолжал Рис в ярости, – и жизнями других людей. Эта несчастная мать и ее ребенок! Зачем нужно было заставлять их страдать? Теперь память об этой проклятой ночи останется с ними до конца их дней. Если Маджере хотел, чтобы я знал, как убить Возлюбленного, почему он не мог просто прийти и сказать? Зачем Зебоим привела ко мне Мину и затем увела ее прочь?