Проклятие мертвых Богов

Уэйс Маргарет

– Замолчи! – приказал Чемош, поскольку в этот момент Мина спустилась по лестнице.

Она была очень бледна и явно только что плакала – глаза у нее покраснели, на щеках остались мокрые дорожки. Бог ощутил укол совести. Он знал, что был несправедлив к ней. На самом деле он вовсе не думал, будто бы она могла украсть артефакт и оставить себе. Он сказал так, чтобы сделать ей больно. Ему требовалось уязвить кого-нибудь, сорвать на ком-нибудь злость.

Все у него шло наперекосяк. Ни один из его грандиозных планов не осуществился, как он того ждал. Нуитари посмеялся над ним. Зебоим

издевалась. Саргоннас, который в данный момент был самым могущественным Темным Богом, правил пантеоном без его участия. Белая Госпожа, Мишакаль, недавно явилась к нему, полыхая бело-голубым светом ненависти, и потребовала, чтобы он уничтожил Возлюбленных, иначе пусть пеняет на себя. Он, естественно, выказал ей свое презрение. Но она, уходя, предупредила, что ее жрецы объявляют открытую войну его поборникам и она намеревается очистить Кринн от всех его учеников.

Она не сможет вот так запросто уничтожить его Возлюбленных, он понимал, но у Чемоша было не так много живых последователей, и он начал сознавать их ценность.

Бог мрачно размышлял об этой и прочих неприятностях, когда его вдруг окликнул Крелл.

– Мой господин, – негромко произнес рыцарь, – взгляни на это!

Всего миг назад Возлюбленные бесцельно слонялись по залу, некоторые даже натыкались на Повелителя Смерти, не обращая на него ни малейшего внимания. И вдруг все они замерли. Перестали болтать. Сосредоточились.

– Мина! – произнес кто-то из них с благоговением.

Другие принялись выкрикивать, словно в агонии:

– Мина!.. Мина!..

Как бы они ни произносили его – с восхищением, с мольбой или с ужасом, – ее имя было на устах у всех Возлюбленных до единого.

Ее имя. Не имя их Бога, их Повелителя. Не имя Чемоша.

Мина в изумлении смотрела на толпу бессмертных, которая подступала к лестнице – с простертыми руками, с ее именем на устах.

– Нет, – сказала им Мина в смущении. – Не ко мне. Я не ваш Бог…

Она ощущала присутствие Чемоша, чувствовала, как оно пронзает ее, словно острое копье. И она подняла голову, чтобы встретить его взгляд.

Горячий румянец залил лицо женщины. Горячий румянец вины.

– Мина! Мина! – скандировали Возлюбленные.

– Поцелуй меня еще раз! – выкрикнул кто-то.

– Убей меня! – выли другие.

Чемош стоял, в изумлении взирая на происходящее.

– Повелитель! – Отчаянный голос Мины заглушил все нарастающий шум.

Она сбежала по ступенькам, пытаясь подойти к нему, но Возлюбленные толкались вокруг нее, в тщетной надежде прикоснуться к ней, умолить или проклясть ее.

Бог вспомнил подслушанный им разговор между Миной и минотавром Галдаром, ее верным другом.

– Я подняла армию мертвецов, – сказала Мина. – Я сражалась и убила двух могущественных драконов. Я победила эльфов и загнала под каблук своего сапога. Я одержала победу над соламнийцами и видела, как они удирают, словно побитые собаки. Я наделила Рыцарей Тьмы властью, и теперь их боятся и уважают.

– И все во имя Такхизис, – откликнулся Галдар.

– Я хотела, чтобы это было во имя меня…

«Я хотела, чтобы это было во имя меня».

– Молчите! – разнесся по залу

голос Мины. – Разойдитесь! Не смейте трогать меня!

Повинуясь ее приказу, Возлюбленные отшатнулись.

– Ваш Бог – Чемош, – продолжала Мина, и ее виноватый взгляд нашел его, стоящего в противоположном конце зала. – Это он даровал вам бесконечную жизнь. Я всего лишь принесла вам его дар. Никогда не забывайте об этом!

Никто из Возлюбленных не произнес ни слова. Они расступались, давая ей пройти. Крелл засопел:

– Она считает себя такой умной. Пусть тогда и командует этой жалкой армией, господин.

Рыцарь Смерти даже не догадывался, насколько близок к тому, чтобы быть разорванным в клочья и вышвырнутым в забвение. Но Чемош сумел сдержать свой гнев.

Мина быстро шла к трону Возлюбленных. Она пересекла зал, все ускоряя шаг, и, оказавшись рядом с Богом, упала перед ним на колени.

– Повелитель, прошу, не сердись на меня! Они не ведают, что говорят…

– Я не сержусь, Мина. – Чемош взял ее за руки и помог подняться. – На самом деле это я должен просить тебя о прощении, любовь моя. – Он поцеловал ей руки, затем – губы. – Все эти дни у меня было плохое настроение, и я изливал свой гнев и недовольство на тебя. Прости меня.

Янтарные глаза Мины засияли от радости и, как заметил Бог, облегчения.

– Повелитель, я люблю тебя всей душой, – сказала женщина тихонько. – Поверь хотя бы этому, если не веришь всему остальному.

– Верю, – ответил он, проводя рукой по ее золотисто-рыжим волосам. – А пока ступай в свою комнату, подожди меня там. Я скоро приду к тебе.

– Приходи поскорее, мой господин, – произнесла Мина, нежно поцеловала Чемоша и ушла.

Бог с тревогой смотрел на Возлюбленных, которые тут же принялись болтаться по залу. Нахмурив брови, он жестом подозвал к себе Крелла.

Рыцарь Смерти почуял кровь и с готовностью бросился к своему повелителю.

– Приказывай, господин!

– Она что-то задумала, и мне необходимо выяснить что. Ты будешь следить за ней, Крелл, – сказал Чемош. – И днем и ночью. Я хочу знать о каждом ее шаге. Я желаю слышать каждое ее слово.

– Ты узнаешь все, что тебе угодно, Повелитель.

– Она не должна заподозрить, что за ней следят, – предупредил Бог. – Не грохочи рядом с ней, не брякай железом, не лязгай, как какой-нибудь паровой механизм сумасшедшего гнома-механика. Сумеешь, Крелл?

– Да, господин, – заверил Чемоша Азрик Крелл.

Чемош заметил огонек ненависти, горящий в пустых глазницах, и его сомнения улеглись. Азрик Крелл не забыл, что Мина победила его в его собственной Башне, застала врасплох и едва не уничтожила. И еще он никогда не забудет, что Возлюбленные подчиняются каждому ее слову, тогда как на его команды вообще не обращают внимания.

– Ты можешь на меня положиться, господин.

– Прекрасно, – отозвался Повелитель Смерти.

Мина сидела перед зеркалом в спальне, расчесывая длинные рыжие волосы. На ней была тончайшая шелковая сорочка, подаренная Повелителем. Сердце Мины быстро колотилось в предвкушении его прикосновения и от радостного осознания, что Чемош все еще любит ее.