Проклятие Моцарта
Шрифт:
– А может быть, то, что Виолетту Генриховну задушили струной от музыкального инструмента, говорит о том, что ее смерть имеет отношение к консерватории, в которой она проработала почти всю свою жизнь? – осторожно предположила Диана. – И то, что двери служебного выхода оказались открытыми, говорит о том, что кто-то покинул кинотеатр и это наверняка был убийца, так что к нашим сотрудникам это не относится…
– Допустим, – не глядя на нее, буркнул Суржиков. – Но ведь преступник как-то попал в кинотеатр, значит,
– Купил билет и прошел, как все зрители.
– Задушил старушку и спокойно ушел?
– Выхватил старый ридикюль у Виолетты Генриховны, в котором наверняка лежали ключи от ее квартиры, – подхватила Диана, – и сразу бросился туда рыться в ее вещах, наверняка что-то ценное искал.
– Скорее всего, да, – согласился Егор Суржиков. – А сумочку он мог выкинуть в ближайшую помойку…
– Тогда нужно опросить дворников в ближайших дворах, – хмыкнула Диана.
Суржикова это разозлило.
«Нахальная девица лезет не в свои дела», – раздраженно подумал он и сердито сказал:
– Мы решим этот вопрос сами.
Но Диана продолжала:
– Я одно не могу понять, как Виолетта Генриховна дала себя спокойно задушить, не крикнула, не позвала на помощь…
– Удавку из струны ей накинули сзади, скорее всего, к ней подошли незаметно со спины и мгновенно задушили, поэтому она даже пикнуть не успела.
– А может, она и кричала, но шум из фойе в зале не слышен, потому что оно отгорожено туалетами и буфетом, – добавила Диана.
– Может, и так, – согласился Суржиков.
– Мне кажется, убийство произошло сразу же после третьего звонка, как только началось выступление Вербицкого.
Следователь мрачно кивнул.
Они подошли к кинотеатру и вошли внутрь. В вестибюле около рояля было уже пусто, тело забрали и увезли в морг, а эксперты, завершив свою работу, уехали.
Суржиков поднялся к киномеханикам. В аппаратной остался только один сотрудник, Степан Максимович Золотников. Он поморщился, поглаживая седые усы, и недовольно спросил:
– Что, еще вопросы появились?
– Появились, – нахмурился Суржиков. – Оказывается, вы проживаете в одном доме с убитой.
– Да, в соседнем подъезде. – Золотников снял с бобины перемотанную кинопленку и стал укладывать в металлическую коробку.
– Что можете сказать о Вебер?
Золотников пожал плечами.
– Я с ней знаком не был, здоровался при встрече, не более.
И этот допрос ничего не дал, Суржиков в еще более мрачном настроении покинул аппаратную и внизу вновь столкнулся с Дианой.
– Ой, вы уже уходите, – с сожалением протянула она. – А я у вас хотела спросить…
– Спрашивайте, – вздохнул он.
– У Виолетты Генриховны нет родственников, значит, мы ее хоронить будем? Ведь она работала у нас в кинотеатре…
– Если никого нет, видимо, придется вам, – опять вздохнул Суржиков.
– Может быть, тогда вы дадите телефоны, которые записаны у Виолетты Генриховны в записной книжке, чтобы мы смогли пригласить ее знакомых на похороны?
Суржиков задумался и наконец ответил:
– Сейчас это невозможно, я должен сначала изучить записную книжку, тогда поговорим на эту тему.
Диана кротко улыбнулась.
– Спасибо.
Проводив следователя до дверей, она поспешила в свой кабинет и взялась за телефонный справочник.
Пролистав его, Диана набрала нужный номер и, услышав женский голос, любезно заворковала:
– Мне нужен директор консерватории, не подскажете имя, отчество и контакты?
На другом конце провода раздалось сопение, и недовольный голос отчеканил:
– Валентина Александровна Лурье. – Затем голос произнес номер телефона секретаря и строго добавил: – Звонить лучше после трех.
Диана взглянула на часы. Было без четверти пять. Она набрала телефон директрисы консерватории. Ей повезло, секретарша соединила с Лурье сразу, и Диана услышала настороженный низкий голос:
– Лурье слушает.
Представившись, Диана сообщила о смерти Вебер Виолетты Генриховны и тут же услышала возглас:
– Не может быть! Я только на прошлой неделе разговаривала с ней, она приходила на конкурс юных пианистов. Выглядела прекрасно, веселая была. Рассказала, что работает в кинотеатре, очень довольна, приглашала на творческую встречу с известным режиссером… Боже мой, как же его?..
– Иван Вербицкий, – услужливо подсказала Диана.
– Ну да, – согласилась Лурье. – С Иваном Вербицким. Так что произошло с Виолеттой Генриховной? От чего она умерла?
Диана замялась, не зная, что сказать, но решилась:
– Ее убили.
– Убили? – ахнула директриса. – Кто? Почему? Она же никому зла ни на йоту не сделала! Как это произошло?
– К сожалению, я сама толком ничего не знаю, – проговорила Диана. – Я, собственно говоря, хотела решить вопрос о похоронах.
– Да, да, – холодно и сухо произнесла Лурье. – Мы, конечно, разделим с вами расходы.
– Я могу к вам подъехать по этому поводу?
– Хорошо, подъезжайте завтра с утра, если меня не будет, зайдете к моему заместителю Игорю Алексеевичу Фарятьеву, записывайте адрес…
Глава 7
Моцарт узнает мир – мир узнает Моцарта
В 1767 году Моцарту исполнилось одиннадцать лет, музыка с каждым годом увлекала его все больше и больше. К нему стали поступать заказы не только от зальцбургского двора, но и от местной буржуазии. Юный композитор работал над ораториями для университета. И вся его музыка была наполнена невыразимой нежностью и удивительной теплотой.