Проклятие на счастье
Шрифт:
Громкий стук в дверь повторился.
– Именем императора, приказываю открыть дверь! Мы разыскиваем опасных преступников, и если вы не отопрете, то мы будем вынуждены выбить ее.
Вэлкан неожиданно скорчил низкий, голос, какой обычно был у местных пьяниц, и ответил.
– Нет тут никого, кроме меня да пары бутылок эля! Проваливайте! Мне не встать самому с этой постели, я славно сегодня повеселился!
– после этого он рассмеялся в голос, да так правдоподобно, что даже я поверила бы в его слова, если бы не видела его актерскую игру лично.
Мы с Эмилией подхватили сумки, вешая их на плечи и стали выбираться из окна. Она полезла первой и уже вскоре была на земле под окном. За дверью слышались голоса, смешки и тихие разговоры
– Беги, цветочек, я обернусь в зверя и задержу их, ты же не сможешь напасть на свою пару. Он тебя схватит, даже один. Достаточно с тебя страданий, Аэлина. Мне же не составит труда догнать вас чуть позже, только не пугайся волчьего обличья, - подмигнул он мне на прощание с улыбкой.
После этих слов его мышцы, кости и кожа стали меняться, раздуваясь и приобретая очертания волка. Не мешкая больше ни минуты, я полезла в окно, держась за верёвку. Внизу меня ждала Эмилия, мы осмотрелись и обнаружили навес под которым стояли наши лошади и побежали к ним по вязкой мокрой земле, что ощущалось моими босыми ногами особенно хорошо.
Собрав волю в кулак, чтобы руки не так дрожали от переполняющего страха, я быстро запрягла лошадь и надела на нее седло, при этом крепко застегнув на ней все ремни. Эмилия тоже справилась быстро. Через минуту мы уже вывели под уздцы наших коней со двора постоялого двора на дорогу, чтобы это было максимально тихо. В этот момент послышался нечеловеческий рык из здания, а за ним и всполохи голубого магического света вынырнули из окон, освещая улицу. Грохот, после того, как мы вскочили на лошадей и понеслись прочь галопом, ещё долго рассекал пространство вдалеке позади нас.
От лица Арсесиуса.
Одна лишь мысль, что моя пара далеко от меня, могла доводить до сумасшествия. Я был слишком с ней жесток и прекрасно понял это только когда очнулся на полу ее комнаты. Осознание произошедшего навалилось всей своей тяжестью, когда я увидел окровавленные простыни. Они были не просто в каплях крови... Ее крови... Но пропитаны ей практически полностью. Вина затопила мое нутро, но дело было уже сделано, похоже от злости я совсем лишился разума, что мне не помешало навредить своей паре по-настоящему. Я не собирался ее убивать, но это я сейчас так думал.
На самом же деле, возможно только благодаря связующим узам она всё ещё была жива. Благодаря им мне не удалось завершить начатое... Я чётко ощущал, что Эллин жива и достаточно далеко от меня. Странно, что вино вообще подействовало на меня, да ещё так. Обычно алкоголь редко меня пробирал.
Взяв кувшин в руки я принюхался к содержимому. Пахло травами. Как я вообще не заметил лекарственного противного запаха раньше? Я был зол. На нее. Затем на себя... за то, что сделал с ней. Но иначе я не умел жить. С самого рождения мне приходилось выживать, и теперь тот монстр, которого, когда-то взрастил во мне темный эльф, что называл себя моим отцом, вырвался наружу, как и всякий раз, когда мне требовалось кого-то мучить, чтобы почувствовать себя лучше. Никто не знал, что я черпаю силы из страданий других, подобно тому, как это делал тот, кто меня породил. От этого я ненавидел свою природу ещё больше...
Наверняка Эллин в целительной, и сейчас над ней хлопочут демоны, заживляя раны от моего ночного приступа тьмы.
Так я обычно называл их - те моменты, когда мир погружался в воспоминания о прошлом из-за какого-то события, которое злило или заставляло страдать.
Быстро одевшись, я подобрал свой нож с пола и направился в ванную, чтобы помыть его. Там, на полу, лежало окровавленное мокрое полотенце, вся комната была пропитана остатками энергий страданий. Ее энергию я всегда улавливал четко. Аэлина отличалась от других своей сильной аурой. Ещё до образования связующих уз, она была маяком среди
Недобрые мысли закрались в голову, когда я понял, что она слишком далеко по ощущениям. Быстро выскочив обратно в комнату, я осмотрел ее и заметил, что вещей, которые лежали в сумках на полу уже нет. За окном солнце стремилось к горизонту. Я проспал аж до вечера. Злость снова стала затапливать меня до краев.
Прислушался к чувствам внутри вновь и это лишь подтвердило мои догадки - она слишком далеко. Невыносимо далеко... Это самоубийство в ее случае. На Аэлине браслет. К тому же я не знал или ее раны исцелили. Наверняка нет. Страх за глупую своенравную девчонку затопил сознание. Я должен ее догнать, иначе ей жить не больше суток с такими увечьями. Приказав стражникам проверить ее подругу, вскоре я узнал о том, что и Эмилии нет, как и пары коней в конюшнях. Они сбежали, оставалось только гадать как им это удалось. Наверняка после боя караульные дали себе волю для отдыха. И они за это заплатят.
Мне потребовалось пол часа, чтобы собрать самых лучших воинов из тех, кто уцелел. Брат был сейчас занят погребением Лорканы, а потому я решил сообщить об отбытии Амодеусу. Он передаст Зейду, что я отправился в путь.
– Это глупо, Арсесиус, - сообщил он мне, - Сейчас у нас совсем мало сил для обороны, в случае восстания народа, а ты собираешься ее догонять. Скоро поймет, что жить ей осталось мало в запирателе, остынет, и сама прибежит к твоим ногам. Ну а если нет, то пусть заканчивает свою жизнь. От нее мы уже получили свою выгоду. Дальше Аэлина принесет лишь проблемы. Даже сделка с королём севера не так важна на фоне той угрозы, что излучает твоя пара, скажу ему, что она сбежала с браслетом на руке и погибла. Не думаю, что он станет винить нас в глупости нашего элементаля.
Тон Амодеуса был спокойным, даже скучающим, что выводило из себя ещё больше. Теперь, когда я научился выстраивать ментальную защиту в своем разуме, в первую очередь, чтобы стать наконец главой империи, мне ничего не стоило избавиться от менталиста, но я решил пользоваться его силами, пока он полезен.
– Я не спрашивал твоего совета, Амодеус. Передай Зейду, что я вскоре вернусь и мы подберём со временем ему новую пару, с его ресурсом сил это не станет большой проблемой, пусть не убивается слишком сильно.
С этими словами я развернулся и зашагал к выходу из большого обеденного зала, где также находились ещё и Окулус с Нараном.
Брат очень горевал по Лоркане, в душе я его хорошо понимал, мысль о том, что с моей ведьмочкой может что-то случится делала из меня и вовсе монстра. Но ощутить сочувствие, как это делали другие, я почти никогда не мог. Эта часть моей черствой души была давно уничтожена. Зейд не знал тех частых пыток и издевательств с детства, что дарил мне наш отец, полагая, что только так можно воспитать сильного темного эльфа. Я выкрал его сразу после того, как мать скончалась от послеродовой горячки. Отца же, если его можно было так назвать, я лично зарезал во сне... Я растил брата и работал наемником, чтобы у него была служанка, дом, образование и достойное будущее. Мне не удавалось дать ему достаточно любви, но я никогда не был с ним жесток, до вчерашнего дня, когда пришлось избавиться от его пары, которая уже стала слишком неуправляема.