Проклятие предтеч. Нексус
Шрифт:
– Нечисть, ты что, с лестницы свалился?
– Хизер с подозрением подошла ближе и осмотрела индейца с ног до головы.
– Да вроде цел. Никак что-то из моих настоек стырил?! Я же сказала: еще раз потянешься к бутылке - пальцы отстрелю! Если выживешь, конечно, после концентратов!
– Хиззи, это я, - Коннор старался успокоить бешеное сердцебиение, - я вернулся. Это я, не тот Вендиго.
– Радик?!
– задохнулась Рейвен, не веря своим ушам.
– Ну-ка, живо, чего я не могу нарисовать?!
– Велосипед, - другого ответа быть не могло.
–
– громыхнув оружием, Хизер едва не сшибла мужа с ног.
– Радик, ты?!
– она вцепилась в него, будто хотела переломать ребра.
– Я, - целуя в лоб и гладя ее по буйной голове, старался успокоить жену Коннор.
– Тише. Все хорошо, я дома. Сдурил тогда, прости…
– Да, за это ты еще расплатишься, скотина!
– Хизер трясло то ли от слез, то ли от счастья.
– Я в церковь, а там этот оборотень всех поубивал, понимаешь? Я со злости на него строительные леса уронила, прямо на голову, думала, все, убила тебя, а потом смотрю - нет, кажется, дурачком остался…
– Да я и так не шибко умный, - ассасин улыбался. Кажется, он уже сочувствовал тому парню, что остался с той Хизер: эта еще была доброй.
– Как ты поняла, что он не я?
– Просто. Скрутили мы его тогда, притащили на корабль. Я взяла командование на себя. Связанным до дома дотащили. Он ничего и никого не узнавал, Роберту нахамил, - женщина постепенно приходила в чувство.
– Сапоги не снимал, озирался, будто дикий зверь. Оружие у него отобрали, первое время с ложки кормить пришлось, чтобы ни себе, ни другим не навредил. Потом вижу - не ты это: про тамплиеров талдычит, что отец искать будет. Тут я его и… воспитывать начала, - Хизер резко покраснела.
– У него ломка алкогольная была, Радик, пришлось устроить ему чистку организма, а то интоксикация пошла.
На лице Коннора отразились вся боль человечества и крайнее сочувствие.
– Ну, все позади. Я тебе такое расскажу - не поверишь, хотя после всего, что было… - ассасин громко чмокнул жену в макушку, - тебе понравится.
– Сначала с тебя супружеский долг за тот месяц, что тут был этот хам, - шмыгнув, обрадовала Хизер.
– И никаких миссий еще месяца два - это как минимум.
– А это уже другой разговор, - Коннор посерьезнел, - мы больше не пойдем на задания, Хиззи.
– Это еще почему?
– возмущенно вскинулась жена.
– Не успел вернуться, а уже за старое?!
– Успокойся, - Радунхагейду неожиданно подхватил ее за талию и ловко вскинул на плечо ногами вперед, игнорируя возмущенный визг, - больше никаких миссий. Пора наконец-то готовить смену: мы уже навоевались, теперь очередь других сражаться за свободу.
– А ты точно тот?
– Хизер изогнулась, пытаясь посмотреть, куда же ее тащат.
– Тот, Хиззи. Мне кое-что объяснили, и я вполне согласен с тем, что надо пожить и для себя.
– Коннор пинком открыл дверь в дом.
– Сапоги!
Грозный вопль заставил сделать шаг назад и скинуть обувь. В конце концов, это не так сложно, как вернуться домой.
========== Послесловие ==========
Спустя пять лет
Коннор
– Мастер Коннор!
– темнокожая женщина, запыхавшись, подбежала к вогнавшему топор в колоду ассасину.
– Я сделала все, как вы сказали! Все ловушки проверила!
– Молодец. Значит, завтра перейдем к охоте на кого-то посерьезнее.
Радунхагейду отер пот со лба и бросил взгляд на окна поместья. Пэйшенс радовала успехами, своим упорством напоминая Хизер. Пожалуй, из нее выйдет отличный ассасин. Еще и Роберт, того и гляди, приведет в ученики мальчишку, столь похожего на старпома лицом и повадками. Сколько бы ни отпирался старый бес, а все были уверены в их близком родстве.
– Подготовь назавтра оружие - и можешь отдохнуть. У меня еще пара незаконченных дел, - сказал Коннор ученице, подхватил топор, занес его в сарай с инструментами и, взойдя на крыльцо, привычно скинул сапоги, на которые налипла дворовая грязь.
В доме царило бурное веселье: женский голос явно кого-то отчитывал. Толкнув дверь и войдя внутрь, ассасин успел подхватить на руки пробегающего мимо темноволосого мальчонку.
– Куда спешим?
– весело спросил он у кареглазого парнишки, смешно наморщившего нос.
– Опять мать нервируешь?
– А чего она яблоки не разрешает есть?
– парень был явно сердит на несправедливость этого мира.
– Немытые!
– прогремело из кухни.
– Через мой труп!
– Какая разница, мытые или нет?
– надулся мальчишка.
– Миклобы!
– донесся из комнаты высокий девчоночий голосок, еще с трудом произносящий некоторые буквы.
– Пузо болеть будет!
– Вот! Даже сестра знает почему!
– Коннор подбросил на руках мальчишку, и тот расплылся в улыбке, стараясь не захохотать: он всегда старался подражать вечно серьезному отцу, которого все взрослые в поместье уважали.
– Маме не говори, но я тоже разницы не вижу. Но она так хочет, потому будем есть мытые, хорошо?
Ассасин опустил кивнувшего в знак согласия мальчишку на пол и прошел на кухню, откуда доносилось сердитое ворчание Рейвен. Она сидела за столом, положив подбородок на сложенные руки, и смотрела на исписанный лист бумаги. Поймав вопросительный взгляд мужа, со вздохом заговорила:
– Авелина прислала письмо: во Франции бардак, как я и говорила, революция, война, поход Наполеона на Россию. Братству пришлось тяжко, она просит поддержки. Радик, я прекрасно понимаю, что ты ответишь, но дети… они не поймут.
Коннор помрачнел и оперся ладонями о стол. Если братству нужна именно его помощь, он не вправе отказать. Значит, действительно дела плохи.
– Что же, придется плыть. Меня давно туда звал один хороший друг… маркиз де Лафайет, ежели помнишь такого.
– Да, вы вместе воевали, помню, - Хизер мрачнела все больше с каждой минутой.
– Когда отбываешь?