Проклятие рода де Пальма

Ройтман Дариен Шауль

– Как давно началось у Вас обычное у женщин?

– Я не понимаю Вас, синьор, – удивлённо посмотрела на него девочка.

– Кровь, – дотронулся пальцем до её интимного места врач. – У Вас уже шла кровь вот отсюда ?

– Откуда Вам это известно?! – вздрогнула она. – Это должно было остаться тайной исповеди !

– Исповеди? – нахмурился иудей. – А при чём здесь исповедь ?

– Когда это впервые случилось, я очень испугалась, так как подумала ,будто съела что-то не то и теперь оно ранит меня изнутри. У меня сильно сводило живот и шла кровь. Моя камеристка Нанзия,

увидев кровь, просто дала мне несколько кусков ткани и ничего не сказала. Тогда я отправилась в церковь и призналась святому отцу, что у меня между ног сочится кровь и я очень боюсь умереть. Он объяснил, что дело не в еде. Священник сказал, что так бывает со всеми грешными девушками и велел покаяться. А через несколько дней непрерывных молитв и праведного поста всё прекратилось .

– Дайте угадаю -улыбнулся старик. – Примерно через месяц всё повторилось вновь .

– Вы правы, синьор. Я грешна настолько, что молитвы и пост помогают лишь на короткое время. Затем кровь течёт снова и снова .

– Какой вздор, – простонал старик, хватаясь за голову. – Но Вы ведь так и не ответили, сколько раз это повторялось .

– Я грешна уже почти полгода, синьор, – едва слышно выдохнула Джованна. – Это было со мной уже пять раз. Умоляю, не рассказывайте об этом моему жениху !

– Вам нечего стыдиться или бояться, синьорина, – попытался успокоить её он. – Это происходит не только с Вами, а со всеми женщинами на белом свете. И это скорее можно назвать благословением, чем греховностью. Кровь означает, что Ваше тело теперь способно вынашивать и рожать детей .

– Неужели это правда?! – захлопала ресницами девочка, на мгновение забыв о том, что полностью обнажена.

– Истинная правда, синьорина. Просто тот священник сильно ошибается. Но такое часто бывает… Ну а теперь поднимайтесь по лесенке и ложитесь на кровать , раздвинув ноги. Мне нужно подтвердить Вашу невинность…

* * *

– Ну вот и всё, – удовлетворённо крякнул Хизкия сын Элияху , запечатав горячим сургучом сложенный кусок пергамента. Сняв с пальца внушительный золотой перстень, он вдавил его в податливую красную массу, оставив на ней большую латинскую букву "R" с вычурными завитушками вокруг .

– В этом письме я подтверждаю Ваше целомудрие, – повернулся он к девушке. – Так же, настоящим, я удостоверяю барона в том, что Вы в состоянии иметь детей. Он смело может брать Вас замуж. Однако, я настоятельно рекомендую повременить с соитием ещё несколько месяцев или даже год. Ваше молодое тело пока не окрепло как следует. Поэтому всё что связано с зачатием и деторождением, может оказаться для Вас чрезвычайно болезненным. Надеюсь сеньор де Пальма прислушается к моим советам…

Подойдя к двери, ведущей во внутренний дворик, старик отворил её и громко рявкнул.

– Эй! Ицхак! Ты где запропастился, негодник?! Поди сюда скорее!

Мальчик выскочил из-за угла как чёртик из табакерки, а сидевшая на каменной скамье подле фонтана Нанзия, продолжила дремать на солнышке как ни в чём и не бывало.

– Бери лошадь и скачи в замок де Пальма. Передашь это письмо лично в руки барону, – приказал Рапапорте ученику, вручив сложенный

пергамент .

– Слушаюсь, учитель! – поклонился ему юноша и понёсся выполнять поручение.

– Ну что ж, до свидания ,синьорина. Уверен, мы с Вами ещё встретимся, – наклонил голову лекарь .

– Спасибо Вам, синьор, – поблагодарила его Джованна. – Позволите ли Вы на прощанье задать Вам давно интересующий меня вопрос .

– Почему бы и нет, – пожал плечами старый иудей. – Что именно Вам хочется узнать , дорогая ?

– Вы упомянули о том, что повидали немало обнажённых тел, -начала девочка. – Вы не расскажете, какие бывают мужские штуковины и какой цвет предпочтительней? Может это как в радуге ?

– О чём именно Вы толкуете? – не понял врач. – Что имеется в виду, синьорина ?

– Как что? Конечно же те штуки, которые болтаются у мужчин между ног и мешают им ходить. Хотелось бы узнать каких цветов они бывают и как их используют.

Глаза лекаря полезли на лоб.

– Что?!! – чуть не задохнулся он. – Ха-ха-ха!!!

Раскатистое эхо от его смеха прокатилось по всему особняку. Он смеялся так долго и громко, что во дворик вбежал встревоженный Витторио, чтобы проверить не случилось ли чего.

Послышался топот ног и небольшая площадка у фонтана стала заполняться обеспокоенными домочадцами и слугами .

– Цвета… – утирая слёзы, бормотал иудей. – Где ты наслушалась подобных бредней, девочка?! Ха-ха-ха!!!

Держась за живот, он присел на скамейку рядом с продолжающей дремать Нанзией.

– Что тут происходит?! – требовательно спросил ди Пачино. – Что так рассмешило еврея ?

Не дождавшись ответа, молодой человек подошел к старику и взяв его за плечо прокричал: – Извольте объяснить в чём причина вашего смеха, синьор Рапапорте! Если вы не скажите, я посчитаю это за личное оскорбление невесты монсеньора !

– Радуга, – всё ещё давясь от смеха, простонал Хизкия. – Меня рассмешили цвета радуги!

– Боюсь, у нашего доктора случилось старческое умопомрачение, – подвёл итог юноша. – Берите свою служанку и пойдёмте отсюда, синьорина. Пора отправляться дальше. Вас ждут в замке де Пальма .

– Так и быть, – разочарованно вздохнула Джованна. – Пойдём, Нанзия!

С этими словами она толкнула старуху в бок и, когда та открыла глаза, жестом велела следовать за собой. Камеристка встала, потянулась хрустнув суставами и ничего не понимая, оглянулась вокруг. Явно недоумевая, что тут делает такая толпа народу, она последовала за своей госпожой .

– Далеко ли до замка? – усевшись в паланкин, спросила девочка у Витторио.

– Крепость де Пальма высится на холме, сразу за Монреале. Это пригород Палермо. В общем, мы прибудем туда примерно через час .

* * *

Замок оказался величественным мрачным сооружением из тёмно-серого камня.

– Ваш новый дом, синьорина, – с гордостью объявил ди Пачино, ступив на широкий подвесной мост. – Уверен, Вам здесь понравится.

Завидев юношу, стражники у ворот приветливо заулыбались, а проходившая мимо прачка, тащившая тяжёлую корзину с бельём, задорно подмигнула ему. Витторио здесь явно любили.