Проклятие старого ювелира
Шрифт:
– Перестаньте, Кузьма Валентинович, – вздохнул Игорь. – Спасибо.
– Можно узнать, что совершил этот негодяй?
– Почему же сразу негодяй? – спросил майор.
– Он всегда был мне неприятен. Я подозревал, что ему ничего не стоит совершить какую-нибудь пакость. Я его видел полгода назад. Он приезжал вместе с моим самым способным учеником – Иннокентием Соловьевым. Я их сфотографировал на память и, как видно, не зря. Вообще что-то в Юрии было не так, какое-то высокомерие, презрение к окружающим. Мы поехали в ресторан. Кстати, когда он выпил, то начал хвастать, что скоро будет несметно богат и уедет за границу. Показывал перстень. Чудный, надо сказать, перстень, не фабричной работы. Кстати, могу дать краткую справку… – Выдвинув ящик, он достал потрепанную тетрадь. – В свое время такие изделия поставлял небезызвестный господин Паров. Не думал, что кто-то пойдет по его пути.
– Паров давно убит в Якутии. Убийцу не нашли. Паров считался основным поставщиком самодельных драгоценностей на внутрироссийский подпольный рынок. Его изделия пользовались спросом и на Западе. Но доказать его вину так и не удалось. Если кто-то с чем-то попадался, то довольно быстро умирал. Вы уверены?..
– Я столько лет работал с этим, что ошибиться никак не мог. Потому и позвонил вам. Хотел как-то отблагодарить вас за снисходительность, проявленную к моему делу. Ведь я бы умер в тюрьме, если б не вы…
– Перестаньте, Кузьма Валентинович, – улыбнулся майор. – Вас тогда ловко подставили. И если бы вы не были больны, я бы, честное слово, с удовольствием посадил вас. Но вы помогли арестовать убийцу Карповых, и поэтому ваше дело спустили на тормозах. Я просто утаил кое-какие факты.
– Но если бы это выяснилось, – вздохнул Кузьма Валентинович, – у вас были бы неприятности.
– Это было три года назад. Давайте забудем те невеселые дни, потому как я тоже очень и очень боялся, что все вскроется и меня упекут в тюрьму. Но, слава Богу, обошлось. – Игорь взял альбом. – Адрес второго вы знаете?
– Конечно, – улыбнулся Кузьма Валентинович.
Из переулка на проспект выехала «Таврия». Повернула налево и, проехав несколько метров, остановилась перед светофором. Как только «Таврия» выехала на перекресток, в нее на полной скорости врезался джип. Малолитражку со смятым боком отбросило на встречную полосу, и тут же в нее врезались «Жигули».
Старший сержант милиции, выйдя из подъезда, зевнул и сел в стоящую у подъезда «девятку».
– Еду за ним, – проговорил в сотовый сидевший за рулем «восьмерки» Семен. – Будешь на подхвате.
– Понял, – ответили ему.
Допорин завел машину и закурил.
– Опасаешься на иномарке ездить, – усмехнулся Семен. – Тачка в гараже стоит. Ягунин за тебя взялся, а значит, скоро твоим транспортом будет «воронок».
– Наконец-то! – услышав объявление о посадке на рейс Москва—Хабаровск, вздохнула Кристина.
– Что? – зло спросил в сотовый Ягунин.
– В его «таврию», – услышал он голос Федорова, – врезался джип. Номер московский. Правда, показания свидетелей настораживают. Говорят, пассажир сразу после удара джипа о «таврию» выскочил и смылся. А сам водитель джипа пьян.
– …твою мать! – процедил майор. – Я же только что вышел на него. Опережают, гниды. Надо сержантика брать, пока и он куда-нибудь не вляпался.
– И что мы ему скажем? – спросил капитан. – Он пошлет нас к такой-то матери, и все. Сдавать его нашим – у нас нет ничего, кроме твоих слов. А это, сам понимаешь, не в твою пользу. Ты был там и не помог органам.
– Тоже верно, – нехотя согласился Игорь. – А если и его уберут?
– Но про него ты выяснял у наших, и пока что он им не опасен. А помощь может оказать в любое время. Тем более ты ему «хвост» приклеил. Надеюсь, справятся…
– Семен тот еще Шерлок Холмс.
– Он свернул на дачный поселок около Долгопрудного, – услышал сидевший в машине Семен. – Я фотографирую и передаю его Нине.
– Выезжаю, – кивнул Семен. – Надо подстраховать ее. Вот что, оставь где-нибудь свою машину и садись к Нине. С тобой надежнее будет.
– Понял.
– Подожди, – остановил Сурикова Исак, – как это погиб? Он только что звонил мне, и я собирался с ним обсудить кое-какие дела. Как это случилось?
– Подробностей не знаю. На перекрестке в «таврию» Бенкова врезался джип. Водитель был пьян. «Таврию» отбросило, и в нее вписалась еще какая-то машина. Бенков – труп, джип врезался в дверцу водителя. В общем, подробности узнаю позже и сразу же свяжусь с вами.
– Ясно, – вздохнул Воевода. – А что с Ганной? Твои подозрения подтвердились?
– К счастью для нее – нет. Теперь я совершенно уверен, что к этому она не имеет отношения. Хотя подозрения у меня были.
– Да я помню. Кристина улетела в Хабаровск. И знаешь, мне только сейчас это не понравилось. Может быть, лучше их вернуть?
– В этом я вам не советчик. Хотя, если помните, я с самого начала возражал против поездки. Ситуация в Хабаровске сейчас непредсказуемая. Алимов в любой момент может начать давать показания. Конечно, о нас он будет говорить не сразу, так как в нем будет жить надежда, что мы вмешаемся и сумеем его вытащить. Так что у нас есть время, чтобы…
– Чего ждет Барон? – зло перебил его Исак. – Алимова нужно было убрать сразу. Ведь Барон заявлял, что он достанет человека где угодно, даже в ФСБ у него есть свои люди.
– Я вам так и говорил: ФСБ – это уже перебор. А совравши раз, человек врет и дальше.
– А как ты смотришь на то, чтобы замести следы в Хабаровске? И тогда Алимов подумает, что уж лучше получить десятку, но остаться в живых, чем…
– Да вы подумайте сами: чтоб заткнуть рты нашим хабаровским партнерам, сколько народу придется убрать? Это нереально.
– Ты прав. Но что-то делать надо. Если Алимов заговорит, нам всем конец. И тебе в том числе.
– Я это знаю, но, надеюсь, все будет хорошо.
– Все будет хорошо в том случае, если мы успеем убрать Алимова. Кстати, это относится и к этому жулику, как его?..
– Отмычка. Кличка уголовная. Зовут Илья Петрович Замков, уроженец Тулы, бывший детдомовец. Особых привилегий в уголовном мире у него нет, но и претензий от уголовников тоже. Как говорится, по масти мужик.
– Да мне плевать, кто он. Он дал показания, и если его доставят в Москву, представляешь, что будет? Торба уже просто так не отделается, а он сдаст нас всех.