Проклятие старого ювелира
Шрифт:
– Мать честная! – Отмычка зажмурился. – Знаешь, начальник, – он взглянул на стоявшего рядом Ларионова, – ты в натуре мужик!
– Не пой мне оду, – махнул рукой капитан. – Я сам еще не знаю, что из этого выйдет, и вполне возможно, буду потом очень и очень жалеть. Но предупреждаю: если ты надеешься уйти – пристрелю, даже если просто попытаешься.
– Да ничего я не хочу, – отмахнулся домушник. – Просто мне надо заехать в одно место…
– Знаешь, надеюсь, я не ошибся. Кто это? – Ларинов достал из кармана фотографию и показал Отмычке.
– Сын моей воспитательницы, –
– Поехали, – увидев остановившееся такси, кивнул Павел. – Адрес знаешь?
– Конечно. Но ведь тебе фитиль за это дело наверняка вставят.
– Переживу, – усмехнулся Ларионов.
– Что это с тобой? – спросила Маша брата, сунувшего ей и Елене букеты цветов и выставлявшего на стол шампанское и фрукты.
– Жизнь продолжается! – засмеялся он. – Я люблю тебя и прошу быть моей женой! – встав на колени перед растерянно смотревшей на него Еленой, воскликнул Вячеслав.
– Мы уже говорили об этом, – напомнила она. – Но в чем дело? Может, ты все-таки объяснишь нам?
– Все потом.
Поднявшись с колен, Вячеслав поцеловал ее и, подхватив Колю, усадил его на одно колено, а племянника на другое.
– Вам детское шампанское, – весело проговорил он, – и мороженое. Сейчас будем пить и гулять. Я люблю вас, пацаны! Тебя, сын, – он поцеловал Колю, – и тебя, племяш, – Вячеслав поцеловал Ваню.
Женщины переглянулись.
– Что это с ним сегодня? – прошептала сестра.
– Не знаю, – чуть слышно отозвалась Лена.
– Сегодня ее по-настоящему предупредят, – заявил Хамелеон. – В общем, я решил действовать. Вернее, мне подсказали выход, и я им воспользуюсь.
– Это кто же такой мудрый? – усмехнулся Фролкин.
– Мир не без добрых людей. И это действительно решение всех проблем. Ты, кстати, тоже заикнулся об этом, но…
– Ясно, – кивнул судья. – Решил начать убивать подельников. Надеюсь, я в твоем списке отсутствую?
– Пока – да. Алимова сегодня предупредят, и он по-прежнему будет молчать. Проводниц тоже наполнят на всякий случай. Ну а со Скворцовой поговорят очень жестко. Не поймет – изуродуют. И тогда пусть…
– Алимова сделают заказчиком убийства, – перебил Фролкин, – и он все расскажет обо всех. Он знает и тебя, и меня. Ты умнее ничего придумать не мог? Лучше бы в Москву отправил парочку киллеров – Торбу и бабу того вора убрать. Тогда останется только Алимов и…
– Лучше убрать домушника, тем более что это особого труда не составит. Он с муровцем находится в гостинице аэропорта.
– В гостинице аэропорта? – поразился Фролкин. – Но почему?
– Тот решил сам доставить его в Москву. По Отмычке уже целый букет нарушений, был бы хороший адвокат, его бы уже выпустили.
– Нет, – уверенно возразил Фролкин. – Он дал признательные показания и, кроме того, что признал обвинение в воровстве, сейчас является главным свидетелем против Торбы. А следовательно, и против нас. Так что его надо убрать. И Ваську Торбу с Ганной тоже.
– Погоди, а ты почему Ганку приплетаешь? Она-то при каких?
– Она его баба и наверняка все знает.
– Так, выходит, и твоя баба все знает, про свою-то я молчу. А Торба от Ганки своей…
– Послушай, я знаю, что говорю. В Москву давно надо было кого-то послать. Правда, самое главное – нужно было убрать Алимова.
– В Москву нельзя, там сделка крупная намечается. Если Барон успеет, тогда можно и уходить. Получить свою долю и…
– А ты рассчитываешь получить? – ехидно улыбнулся Фролкин. – Да он ноги в руки и галопом по Европе.
– Как бы не так! Товар у нас. Точнее, у Фролыча.
– Фролыч – верный человек Барона.
– У Фролыча есть племянник, а он у меня на крепком и надежном крючке и делает только то, что я ему приказываю. Фролыч сейчас находится в цехе и охраняет помещение. Как я понял, Барон надеется, что все пройдет мимо и он сможет снова развернуться. А если нет, то возьмет партию, и ему в любой стране рады будут. Кроме того, у него и приятели имеются где-то в восточных странах. Он же там в былые времена нефть помогал добывать, а после возвращения занялся этим делом.
– Погоди… но если товар у Фролыча, чего ждать-то? Взять, и тогда море по колено. Я знаю одного господина в Турции. Он с радостью нас примет.
– Купил все-таки, – усмехнулся Хамелеон. – Я все думал, когда ты про этого турка скажешь, и вот дождался. Но, если бы я знал, что товар у Фролыча, неужели я сидел бы здесь и думал, возьмут Барона или нет? Я тебе предлагал объединить капиталы, но ты ни в какую, говорил, что у тебя связей за границей нет. А ведь я помню, как ты в охотничьей избушке про турка по пьяному делу рассказывал. Товар где-то рядом, но вот где, без понятия. Я думал, что Фролыч в курсе.
– А ты тварь, – зло проговорил Фролкин, – даже тут, сволочь, ты…
– Ну, особо-то зубы не кажи, – процедил Хамелеон. – Мы с тобой в равном положении, только я моложе и здоровее и без каких-либо усилий смогу тебе харю расквасить, а по запарке и шею свернуть. Я с тобой по-человечески говорю, пытаюсь дать тебе понять, что мы можем выйти из этого дерьма чистыми и богатыми. Но ты дал мне мысль – валить всех надо к такой-то маме. А Барона взять и выбить из него, где…
– Слушай, – вспылил Фролкин, – делай что хочешь, а меня оставь в покое! Я вообще выхожу из дела! И тебе советую, пока не поздно. А насчет убийств… Неужели не понимаешь, что если тебя возьмут за пособничество Барону, ты получишь самое большее лет восемь?