Проклятие старого ювелира
Шрифт:
– Воевода, – вздохнул Станислав. – Тебе о чем-нибудь говорит это имя?
– Конечно, – кивнул Баркас, – тот еще тип. Его Исаком зовут. Вроде под еврея косит. Лукашевич Иосиф Владимирович. Занимался картинами, иконами и прочими делами подобного рода. Потом неожиданно отошел от всего и вроде как затих. Но компашка у него имеется довольно мощная. Слух был, что те, кто поперек шел, быстро кони двинули. С ним чува одна крутится, Кристина. Молодая шкура, но уже битая. В Англии была, вроде как училась. В Израиль уезжала, но вернулась быстро. Похоже, связи там остались.
– Раньше ты таким любопытным не был, – усмехнулся Станислав.
– Раньше и ты, Горец, хреновиной не занимался. Кстати, к Чемпиону поедем?
– Да он мне не нужен. Просто так спросил. Вспомнил, и все. Хочешь пять тысяч евро заработать?
– Шлепнуть кого?
– Мне надо выяснить род занятий Исака.
– И за это пять штук?
– Только за это.
– А не скучаешь по прошлому? – неожиданно спросил Баркас.
– Нет. Мы свое родине сполна отдали, а от нее ничего взамен не получили. Если бы Россия что-то нам дала, мы бы не занимались тем, чем занимаемся сейчас.
– А я иногда скучаю о тех днях, – вздохнув, признался Баркас. – Наверное, я и в уголовщину полез от скуки. Риск, да и себя лишний раз показать нравится. Правда, в зоне у меня выветрилось представление об уголовной романтике. Это особый мир, он гораздо жестче и подлее, чем может показаться со стороны. На войне все понятно и…
– Хватит, – поморщился Станислав.
– Что с ней делать будешь? – кивнув на закрытую дверь, негромко спросил Баркас.
– Да ничего, – ответил Станислав, – пусть гуляет. Ее и без нас с тобой…
– Но она может про тебя и твой интерес к Отмычке рассказать, – перебил Баркас.
– Она – нет, – возразил Станислав. – Это можешь сделать ты.
– Да ты что? – усмехнулся Баркас. – За кого…
– А как еще ты можешь приблизиться к Исаку? – не дал договорить ему Горец.
– Понял! – Баркас рассмеялся.
– Нет их нигде, – доложил по телефону Клен. – И никто ничего не видел и не слышал. Правда, мне тут алкаши шепнули, что мент приезжал какой-то.
– Ясно, – пробормотал Робот.
– Что делать?
– Оставайся там. Через час подъедут парни с Соловьем. Если появится Люсьен, хапните, понял?
– Ага, – ответил явно недовольный Клен.
– Привет, подруга, – кивнула Людмила, входя в открытую невысокой толстухой дверь.
– Привет, – удивленно ответила та.
– Я у тебя, Клавка, пару дней поживу. Бабки есть. – Людмила сунула ей двести евро. – Потом еще крутанусь.
– Тебя что, – закрыв дверь, заволновалась Клавдия, – менты ищут?
– Хуже. Из-за Отмычки какие-то крутые мной интересуются. Чуть не пришибли. Робот нарисовался с парнями. Хорошо, Отмычка мне газовый пистолет оставил. Еле ушла. – Вздохнув, она села на старый диван.
– Так и сюда могут заявиться, – перепугалась Клавдия.
– Сюда вряд ли, – попробовала успокоить ее Людмила. – О тебе же не знает никто. Но если я не ко двору, – она поднялась, – давай мои бабки и…
– Живи, – поспешно откликнулась толстуха.
– Она ничего не знает о деле Отмычки, – сказал по телефону Станислав. – Скорее всего люди Воеводы хотели узнать у нее об этом воре.
– Ясно, что ничего не ясно. Постарайся купить Сурикова. Уж он-то все знает. Но сделать это надо осторожно. Если Исак прознает, будут неприятности, а к ним мы пока не готовы. Кстати, сработали твои люди замечательно. Хорошо, что я не последовал совету Аркадия.
– Это совет не Аркаши, – усмехнулся Станислав, – а Элеоноры. Она хочет все сразу и…
– А вот это уже не твое дело, – недовольно прервал его абонент. – Занимайся тем, что тебе поручено. И как только появятся новости, я сразу хочу их знать.
Услышав частые гудки, Станислав усмехнулся и аккуратно положил трубку. Потянулся.
– Вот так всегда, – пробормотал он. – Как раньше – приказы не обсуждаются, а выполняются, – так и теперь то же. Но если тогда я был солдатом, то сейчас шестерка. А вообще ведь все может перемениться в один момент.
– Что я тебе говорила? – насмешливо спросила миловидная женщина с короткой стрижкой. – Не верю я этому Горцу. Надеюсь, ты не забыл, кем он был?
– Как и то, – усмехнулся склонный к полноте немолодой мужчина, – кем был я, да и ты тоже, – рассмеялся он. – И если Стасик просто…
– Сколько можно об этом говорить? – недовольно перебила женщина.
– Перестань, Эля. В конце концов, позволь мне принимать решения. Ведь мы уже не раз говорили об этом. Постарайся понять: мы занялись непривычным для нас делом. Так сказать, совершаем первые шаги. И я не желаю, чтобы эти шаги были направлены к откровенной уголовщине. А то, что предлагаешь ты, иначе не назовешь. Конечно, можно показать свою силу, втянуться в разборки. И что дальше? Внимание правоохранительных органов и множество врагов. Ведь там уже давно все отлажено. Сколько лет занимаются этим, и проколов не было ни разу. Дважды были арестованы посредники, но это ничего милиции не дало. Никаких зацепок…
– Ты знаешь, на какую сумму был товар в дипломате курьера? – осведомилась Элеонора.
– Триста двадцать две тысячи шестьсот пять долларов. Предположим, мы бы взяли это. И что дальше? Продавать, не привлекая внимания к себе, мы бы не смогли. Рынок подпольного оборота драгоценностей давно знает товар каждого продавца. И представь, как бы мы выглядели в глазах…
– Но согласись, Лев, такие деньги…
– Это уже речь налетчика, – рассмеялся он. – Взять куш, лечь на дно и широко погулять. У нас в обороте сейчас около миллиона долларов, товара на двести тысяч по нашему ценнику. А следовательно, при самом плохом раскладе мы можем получить за товар около миллиона. Но для этого надо выйти на рынок чистыми. Это непременное условие рынка, где крутятся большущие деньги и клиенты со всего мира. С запачканными кровью руками там не принимают.
– Но тем не менее кое-кто из них спонсирует террористические организации и финансирует ваххабитов в Чечне.
– Это уже другое. Заимев имя, ты волен распоряжаться деньгами как угодно.
– В таком случае постарайся объяснить мне все так, чтобы я поняла. Как именно ты хочешь выйти на этот самый рынок?
– Боюсь сглазить, поэтому позволю себе не ответить.
– Суеверным ты стал.
– Есть немного. А может, и более осторожным.
– Ты мне не доверяешь? – поразилась Элеонора.