Проклятие страсти для этерна

Бланш Лилия

Наконец, Танир оставил в покое мои губы и принялся покрывать поцелуями моё лицо, плечи... Так, это грозит перерасти в нечто более серьёзное.

— Ты можешь прекратить целоваться хотя бы на минуту?! — запротестовала я.

— Не могу, — печально выдохнул этерн мне в ухо.

Мужские руки уже сминали мою ночную сорочку, и ничего не оставалось, как:

— Stade aith ris!

Этерн замер. Теперь я отправила его не в бессознанку, а просто заставила замереть. Выбора нет, и, надеюсь, суд меня оправдает.

Все же видели, как он пел, и слышали, как я возмущалась.

Этерн застыл в том самом виде, в котором был. С закрытыми глазами, губами, вытянутыми уточкой, и руками, обнимающими меня. Кое-как выкарабкалась из объятий приставучего ухажёра и рванула через коридор в комнату Марлен.

— Откройте немедленно!

Сёстры открыли почти сразу. Не знаю, почему вдруг обе оказались в одной комнате — видимо, Эллиссин пришла к сестре, чтобы вместе позлорадствовать.

— Чего тебе, Рид? — с мерзкой ухмылкой поинтересовалась Марлен.

— Вы его прокляли, да?! — едва не задыхаясь от возмущения, спросила я.

— Понятия не имеем, о чём ты, — ответила Эллиссин. — Использование магии запрещено законом, если ты не в курсе.

— Я в курсе! Это что месть? За тот случай, да? Танир, видимо, тоже чем-то не угодил?

— Хочешь совет, Рид? — ухмыльнулась Марлен. — Хватай, пока дают. Другого случая обзавестись таким завидным женихом, тебе уж точно не представится.

И захлопнула дверь прямо перед моим носом. Я чуть не взвыла от отчаянья, пнула дверь злобных этерниек и поплелась обратно в комнату.

Глава 5

Преподавателя по проклятиям и куратора пятого курса по совместительству я обнаружила в лаборатории, где госпожа Аманис Седхае проводила испытания на крысах.

Наш преподаватель получила официальное разрешение на разработку какого-то нового проклятия. Конечно же, знать, какого именно, студентам не положено. Любая магическая разработка проходит довольно длинный и долгий путь, прежде чем о ней узнают массы.

Поэтому на сигнальный вызов госпожа Седхае не открыла, а лишь активировала видеосвязь.

— Чего тебе, Рид? — вид у преподавателя был не самый дружелюбный. Конечно, отвлекать её от работы строго-настрого запрещено, но... ситуация-то внештатная.

— Госпожа Седхае, мне кажется, на Танира Алриата наложили проклятие?

— Тебе кажется? — с недовольством поинтересовалась куратор.

— Я не... проверяла, — призналась я, ругая себя за недогадливость. Правда у меня есть оправдание — любовный пыл этерн совершенно выбил меня из колеи и помешал рассуждать здраво. — Но ведёт себя очень странно.

— Каким же это образом? — равнодушно поинтересовалась госпожа Седхае. Кажется, она вот-вот пошлёт меня куда подальше и отключиться.

— Он... он пришёл вчера в мою комнату признавался в любви, а сегодня предложил руку и

сердце! — Выпалила я. — При этом сам сказал, что даже не знает, как меня зовут.

На лице преподавателя появилось выражение обречённого на смерть.

— Сейчас выйду.

Пришлось прождать почти тридцать минут прежде, чем госпожа Седхае покинула лабораторию. Очевидно, заканчивала эксперимент или... не знаю. В лаборатории преподавателей вход имели только те студенты, которые после пятого курса поступали в Императорскую Академию, куда я совершенно не собиралась.

— Где он?

— В моей комнате. Я наложила небольшое проклятие стазиса.

— Чудесно! — ядовито проговорила госпожа Седхае. — А хорошие новости у тебя для меня есть, Рид?

— Он ко мне приставал, — попыталась оправдаться я. — Пытался раздеть и... это было самозащита!

— Свидетели есть?

— Всё женское общежитие слышало, как он пел серенаду под моими окнами, а я на него кричала.

— Хм...

Когда мы пришли в комнату, Танир стоял в той же позе, в которой я его оставила — обнимающим воздух и с вытянутыми в трубочку губами.

Преподаватель произнесла несколько слов на древнеэтернийском, и с её пальцев потекли энергетические линии, расползаясь по ауре этерна, обозначая рисунок.

— Ты же понимаешь, что я вижу и твоё вчерашнее проклятие? — задумчиво произнесла проклятийница, внимательно рассматривая узоры, подсвеченные энергопотоками.

— Понимаю, — вздохнула я.

— Что мы имеем? На Танира наложили самое обычное проклятие страсти. Самонейтрализующееся.

— Правда?!

— Не радуйся! Проклятие закончит своё действие только тогда, когда объект выполнит внесённую в плетение задачу.

— Какую ещё задачу? — нахмурилась я.

— А ты догадайся, — ядовито ответила преподаватель. — Если есть задача — объект всегда стремится эту задачу выполнить в довольно агрессивной форме.

— Ах, эта задача... — я разом скисла.

— У нас два варианта. Первый, я сообщаю куда следует. Начнётся разбирательство. Следователи, конечно же, увидят и твои проклятия, и проклятие Марлен.

— Всё-таки Марлен?

— Она. Только какую меру наказания премьер-сенатор вынесет наследнице Правящего рода и какую тебе...

Дело дрянь. Я даже к антропийскому аристократическому роду не отношусь. Отец мой — обычный аптекарь. Мы не бедствуем, но звать нас никак. В самый престижный университет Империи я попала только благодаря тому, что отец выполнял особые заказы для кого-то очень влиятельного и упросил заказчика пристроить меня сюда.

— В общем, Марлен поступила довольно изобретательно. Разом насолила и тебе, и ему.

— Угу, — согласилась я с грустью. — Изобретательно. А какой второй вариант?

— Я сделаю вид, что ты ко мне не приходила.