Проклятие темной дороги
Шрифт:
Три всадника поднялись почти на самую вершину холма. На крупном вороном жеребце — молодой человек не старше двадцати пяти… Или даже младше. В кольчуге, со щитом и полуторным мечом у седла.
Глаза Барса видели плохо, перед ними плавал туман, смазывая черты. Второй мужчина, гораздо старше, на лошади попроще… в одежде скорее торговца, чем воина — бурая куртка с капюшоном, серые штаны и высокие кожаные сапоги. И, кажется, знакомое лицо.
И девушка в темно-зеленом мужском костюме, по-мужски сидящая в седле. Овальное лицо обрамлено длинными волнистыми светлыми волосами.
Барс напряг глаза, но черт лица рассмотреть не смог.
—
— Да, милая, — ответил молодой человек. — Он еще жив. Казнь на кресте подразумевает именно медленную смерть от удушения… обезвоживания… боли…
— И безысходности, ваша милость, — сказал пожилой мужчина, подъезжая к кресту поближе. — А я его знаю, ваша милость… И вам про него рассказывал. Вот глазливая у меня натура. Если чего-то, значит, захочу, то молчать об том нужно, как покойнику. Или немому. В прошлом годе в своих вещах рылся, смотрю — куртец старый кожаный. Я про него совсем забыл, а он в мешке остался. Вот я подумал тогда, что, стало быть, как обновка у меня выходит. Давно ненадеванное — все одно что новое. Мне бы и промолчать, а я нет, возьми да и ляпни Стряпуну, что повезло мне, значит, и курточка-то как раз к морозу кстати подвернулась. И что? На следующий день господин наместник изволил на феникса охотиться, а тот, не будь дурак, огнем пылкнул, мой мешок и обгорел. И ведь досада: все остальное уцелело, а куртка, на которую я уже надеялся, — в пепел. Ну, там еще десятка три егерей вместе с его милостью господином наместником на дым ушло, из ловчих, почитай, только я да моя лошадь и уцелели…
— Ты сказал, что знаешь его, — напомнил его милость.
— А таки знаю, — мужчина встал в стременах, лицо его оказалось почти на уровне лица Барса. — Барс это, вожак малой дружины. Я вашей милости про него рассказывал, а вы изволили сказать, что обязательно с ним повидаетесь, как только в Долину прибудете. Вот и повидались… Извини, Барс, доброго дня я тебе не пожелаю, да и здравствовать тебе сейчас не сподручно. Умираешь ты, парень… А жаль… Не узнал меня, что ль? Я торговец, зовусь Коготь… Да ты меня с караваном малым до Дикой речки сопровождал и обратно.
Барс пошевелил губами. Запекшиеся губы треснули, по подбородку потекла кровь.
Коготь тяжело опустился в седло и отъехал в сторону.
— Он, наверное, хочет пить, — сказала девушка.
Коготь быстро глянул на нее и отвернулся.
— Милый, давай дадим ему воды? Или даже лучше — у меня во фляге есть вино, — девушка сняла с луки седла деревянную флягу, обтянутую сукном, и встряхнула ею. — Вот. Коготь сможет дотянуться до его губ?
— Хорошо, милая, — молодой человек взял у девушки флягу. — Ты езжай к обозу, скажи капитану Картасу, чтобы он поворачивал направо, во-он сразу за тем холмом. Мы тут задержимся немного, а потом вас догоним. А ты проследи, чтобы твои девушки не разбрелись, как позавчера, по лесу за цветами… Хорошо, Канта?
— Слушаюсь, ваша милость, — девушка отсалютовала молодому человеку, тронула бока своей лошади шпорами и помчалась к подножию холма.
— Я надеюсь, ваша милость, вы не собираетесь поить беднягу вином? — спросил Коготь.
— Я похож на палача? — с брезгливыми нотками в голосе осведомился молодой человек.
— Зачем палач? Тут и просто добрый человек справится… — Коготь снова подъехал к кресту. — Парень не пить хочет, парень умереть желает, я так понимаю… Может, ваша милость, я его быстро по горлу чикну, и поедем себе? А ее милости
Наместник?
Барс встрепенулся, перед глазами на мгновение прояснилось. Наместнику было чуть больше двадцати. Сильные волевые черты лица, широкие плечи… Спокойный голос, властный тон человека, уверенного в своем праве повелевать.
— Значит, это с ним ты советовал мне договариваться? — спросил наместник.
— С ним, ваша милость.
— Значит, и мне, и ему не повезло… — с искренней грустью в голосе проговорил наместник. — Он и раньше был таким… худым?
— Да что вы, ваша милость? Тут только половина от него, считай, и осталась. Притом меньшая. Так что — ножичком?
— Нет, — спокойно ответил наместник тихо, но так, что даже Барс понял — спорить с ним бессмысленно. — На кресте — значок. Прямо над головой этого… Барса. Видишь?
— Не слепой, чай, вижу, — с обидой ответил Коготь. — Дракон зеленый, и что?
— А это значит, что крест и то, что на этом кресте, — собственность легиона Зеленого Дракона. И никто не имеет права нарушить эту дарованную императором привилегию. А всякий нарушитель теряет право на защиту и становится законной добычей Драконов.
— Ну, нет так нет, — легко согласился Коготь. — Что он мне — брат, сват или, упаси Светлый Владыка, сын? Так, жизнь когда-то спас… Ну и что с того, если разобраться? Спас и спас. Вы вот что, ваша милость, вы езжайте за ее милостью да обозом, а я тут осмотрюсь и за вами… Гляну, как тут оно…
— Коготь… — тихо сказал наместник.
— Я тут, конечно, бывал, и не один раз, но только нелишне еще разок глянуть… Там вот омут такой неприятный… Пока люди здесь жили да без покойников, так оно и ладно было, а вот как здесь столько народу погибло, так в том омуте теперь…
— Сотник Коготь! — стальным голосом отчеканил наместник. — Вы действительно полагаете, что сможете меня обмануть? И надеетесь, что наместник, представитель власти императора в этой провинции, позволит вам нарушить императорские законы?
— Нет? Не позволит? — Коготь наклонился к самой шее своего коня и посмотрел на наместника снизу вверх.
— Ты же его добить хотел, Коготь.
— Добить… А если и добить? А если хотите начистоту, ваша милость, то вам бы его самому нужно было бы снять с креста, на белых ручках своих до самой Последней Долины и отнести. И своему лекарю строго-настрого приказать, чтобы тот бедняге жизнь возвернул. Вот так я вам скажу, ваша милость! По-стариковски да по-честному, как вам никто больше и не скажет.
— Ну, ты же понимаешь, что я никогда не смогу так поступить…
— Не понимаю, ваша милость! — выкрикнул Коготь так резко, что вороной жеребец наместника мотнул головой и шагнул в сторону. — Вы же наместник! Вы же хотите настоящим наместником быть, а не абы кем.
— Да, — наместник успокоил жеребца, похлопав его ладонью по шее. — И что?
— Ничего, ваша милость! Я уж не знаю, чего у них тут вышло, за каким бесом их Хаос в бой попер, только теперь вам придется всю Последнюю Долину от диких земель защищать, да дорогу от Рубежной реки до самого Нагорья, да леса здешние как-никак чистить, да за рудниками приглядывать… Вы это на самом деле собираетесь моей сотней управиться да сотней болванчиков капитана Картаса? Или свою личную охрану в дозор да в провожатые к обозу пошлете?