Проклятие ульфхеднара

Счастная Елена

— Эй! — Лейви встревоженно наклонился к нему. — Ты в порядке? Что, снова?..

Ингольв кивнул, почти до хруста сжимая зубы. Постепенно хватка боли разжалась, оставив нехорошее ощущение в животе. Рагна тоже присела перед ним на корточки, заглядывая в лицо. И Змей нахмурился: он раньше не знал о том, что с Ингольвом случается такое.

— Отвези меня на остров, — обратился тот к рыбачке. — Они пусть остаются. Я просто посмотрю. И заплачу тебе, сколько скажешь.

— Хорошо, — безропотно согласилась девушка. — Не надо мне твоих денег. Я отвезу.

Глава 2

Сегодня вулкан бушевал сильнее обычного. В доме Эльдьярна, расположенного

в теле скалы, было душно. Но остаться погребённой под грудой камней, если извержение всё же начнётся, Асвейг давно не боялась. Огнедышащая гора с колдуном словно были единым целым: и если волновался вулкан, значит, великан сегодня не в самом хорошем расположении духа. Она привыкла. И знала, что погибнуть ей не дадут. А если так произойдёт, то никому от того большой печали не будет.

Асвейг вообще теперь мало чему удивлялась. С того дня, как, проведя на острове несколько ночей, проснулась и увидела, что лежит, оказывается на опрятно застеленной лавке, хоть засыпала в той же пещере, что служила могилой магу. А вокруг снова буйствует жизнь, совсем такая, как на большой земле. Получается, остров весь был связан с Эльдьярном, и раз тот возродился, то и ожило всё вокруг. Она, признаться, боялась очутиться в самом Муспельхейме, а получилось так, что когда-то здесь стоял вполне себе человеческий дом колдуна. С одним только отличием: он был не деревянным. В остальном внутри всё оказалось так же, как и у любого не слишком зажиточного бонда, и словно разрушилось чьё-то колдовство, которое уничтожило давным-давно всё следы Эльдьярна и его жизни здесь.

Однажды Асвейг решилась спросить, была ли у него семья до того, как всё случилось. Или, может, у великанов на сей счёт другие порядки.

Эльдьярн даже взгляда на неё не поднял.

— Была. Когда-то. И даже будь ты самым могущественным некромантом, не смогла бы их возродить. Потому что они сгорели дотла.

Асвейг засомневалась, стоит ли спрашивать ещё что-то, но всё же решилась.

— Их убили те, кто и тебя?

Колдун вскинул косматую голову, взглянул внимательно и безжалостно.

— Нет. Их убил я.

Больше Асвейг не пыталась вернуться к этому разговору. И не сразу сумела побороть страх перед тем, кто мог обратить человека кучей пепла. Его ярость и мощь уже довелось испытать на себе. Лицо, опалённое во время первой встречи, жгло ещё несколько дней. Но скоро у неё вовсе не осталось времени лелеять свою боль. Не откладывая слишком долго, Эльдьярн взялся за обучение. Начал с самого простого, будто Асвейг совсем ничего не знала, несмотря на то, что сумела на этот раз правильно вернуть к жизни человека, который умер сотни лет назад. Они принялись изучать руны. Самые древние, те, которые из людей уже никто не помнил. И постепенно стали понятными надписи на некоторых дощечках в ларце. Но прежде чем позволить Асвейг прочесть их, колдун взглянул сам.

— Кто дал их тебе? — он повертел в пальцах одну, затем другую.

На некоторых не задерживал взгляда, а другие рассматривал дольше.

— Я не уверена. Я ничего не помню… Но мне кажется, что их оставили мои родители.

— Ты не из этого мира, верно?

Асвейг пожала плечами, даже не зная, что на это ответить. Мысль о том, что она могла попасть сюда из совершенно другого мира, казалась странной. Порой дикой. Сейчас она уже чувствовала себя так, будто родилась здесь, но видение, что вызвала при встрече Хель, указывало на другое.

— Возможно, — только и выдавила.

— Ты вспомнишь, —

пообещал Эльдьярн, возвращая ей ларец. — Но может, решишь, что лучше бы не вспоминала.

И разговор о прошлом Асвейг присоединился к списку тех, к которым они обоюдно решили не возвращаться. До поры.

Её порой пугал тот человек, который скрывался под личиной добродушного толстяка. Иногда он таким и был: когда принимался в моменты отдыха или после особо удачной охоты рассказывать о приятных моментах из прошлого. Тогда он и правда превращался в обычного человека, чья жизнь уже повернула к склону лет, но оставила за собой вереницу ярких воспоминаний.

— А почему тебя называют великаном? — завороженная очередной историей, поинтересовалась однажды Асвейг. — Ты выглядишь вполне обычным.

Эльдьярн не стал отмалчиваться, как она того ожидала. Просто встал и взмахом руки поманил за собой. Они вышли из дома под мелкий снег, что ещё время от времени принимался сыпать с неба, хотя весна давно была в разгаре. Колдун провёл ладонью по рукояти меча, который почти неизменно висел у его пояса.

— Стой тут, — ухмыльнулся и отошёл ещё на пару десятков шагов.

Быстрым движением он вынул оружие — и Асвейг обдало жаром. Его словно поглотил огромный костёр, который вдруг принял форму человеческого тела. Громадного, от которого даже вулкан, казалось, накрыло бы тенью, если бы вдруг выглянуло солнце. Он и сам сейчас был солнцем, от которого слепило глаза. Могучий великан, объятый пламенем, что языками перетекало по его коже и клинку, вплеталось в лежащие на плечах волосы и отражалось в глазах. Он мог раздавить кого угодно одним ударом ноги. Мог срубить дерево — взмахом меча. И обратить прахом всё вокруг, обратить безжизненной пустыней, присыпанной слоем пепла. И оставалось загадкой, как те, кто заточил его в скале, смогли с ним совладать.

— Теперь поняла, почему? — насмешливо рыкнул Эльдьярн, делая полшага к Асвейг.

Она, стараясь не слишком глубоко вдыхать раскалённый воздух, закивала. И поняла, что не хочет больше видеть этот облик, потому как в следующий раз он неминуемо принесёт смерть. Пламя, что окрасило низкие тучи бледным заревом, стихло. А через мгновение погасло совсем. Мужчина явился из него в обычном своём облике помятого жизнью человека, за спиной у которого изрядно боли и ошибок.

— Теперь ты видела всё, девочка, — бросил он, проходя мимо. — И лучше тебе никогда не доводить меня до такого состояния против моей воли.

— Я постараюсь, — пискнула она.

Пожалуй, если его разозлить, то и своими силами не успеешь воспользоваться, как обратишься кучкой праха.

Однако, несмотря на всё своё могущество, Эльдьярн никогда не забывал напоминать Асвейг о том, насколько она сама опасна. Он словно вырезал это на её коже. Часто она и сама ощущала, как подкатывает изнутри горячая волна разрушительного гнева в моменты злости или обиды за резкие слова великана. А тот не слишком пытался беречь её чувства. Иногда словно нарочно выводил из себя придирками, всплескивал руками и сетовал, мол, ни на что она не способна. И каждый раз, замирая на краю, шагнув за который, не сможешь повернуть назад, Асвейг находила в себе силы успокоиться. Это так не походило на то, что приходилось переживать в Скодубрюнне. К тем испытаниям она была совершенно не готова. Они били с самых неожиданных сторон и по самым незащищённым местам. А тут… Эльдьярн злил её нарочно, пытаясь научить держать себя в руках, когда магия требовала уничтожить.