Проклятие Валнира
Шрифт:
Он отвернулся от Райнера и припустил по коридору. Остальные последовали за ним — так овцы бегут только потому, что побежали другие овцы.
— А, чтоб вас! — рявкнул Райнер. — Стойте! — Он попытался схватить удирающего раба, но тот ухитрился вырваться. — Да остановите же их!
— Что они делают? — ошалело спросил Франц, пока остальные пытались остановить рабов. — Чего это они побежали?
— Говорю же вам — они безнадежны, — злорадно ухмыльнулся Густав.
Павел, Халс, Оскар и Джано схватили нескольких рабов и повалили их
— Какая разница, — на бегу сказал Райнер. — Надо отловить их, пока они не привели сюда надсмотрщиков. Джано, дай фонарь!
Райнер и Франц гнались за рабами. Джано, Ульф и Халс бежали за ними, болтающийся фонарь отбрасывал танцующие блики на неровные стены шахты. Райнера удивила скорость, с которой передвигались рабы. Он думал, что голод ослабил их, но оказалось, что постоянный труд придал им такую силу и выносливость, что угнаться за ними было непросто, а еще труднее — поймать: рабы словно знали каждый дюйм туннеля и легко ориентировались в темноте.
— Вернитесь, чтоб вас! — заорал Райнер, но этому приказу никто не подчинился.
Рабы добежали до главного коридора и свернули направо. Свернув вслед за ними, Райнер увидел впереди свет факелов. Он прибавил скорость, поймал раба, бежавшего последним, обхватив его за шею, и бросил наземь.
Раб закричал. Остальные с воплями бросились вперед и разбежались в разные стороны. Некоторые устремились дальше по главному коридору, другие свернули в его ответвления. Все заголосили так громко, как только им позволяли осипшие глотки:
— Хозяева! Хозяева! На помощь!
— Хозяева, здесь чужаки! Защитите нас!
— Они убили нашего надсмотрщика!
Франц ринулся в первый же боковой коридор за двумя рабами, но Райнер схватил его за шиворот и потянул обратно:
— Не глупи! Мы должны держаться вместе.
— Слишком поздно, — вздохнул Джано.
Залаяли собаки, по коридорам разнеслись резкие окрики, приказы, топот тяжелых сапог был слышен все ближе и ближе.
Райнер застонал:
— Назад к остальным, быстро!
Он развернулся и помчался по коридору. Франц, Джано, Оскар и Халс следовали за ним.
Франц, казалось, готов был расплакаться:
— Почему они это сделали? Мы только хотели помочь им.
— Так долго просидели под землей, — сказал Халс, — что больше не верят в солнце.
— Не понимаю, — всхлипнул Франц.
— Я тебе объясню, если уцелеем, — сказал Райнер. — А пока бежим.
Они кинулись со всех ног туда, где оставили товарищей. Курганцы были слишком массивны, чтобы быстро бегать, но собаки оказались резвее лошадей. Райнер слышал их лай все ближе и ближе. Наконец он обогнул поворот и увидел Павла, Оскара и Густава, охраняющих пойманных рабов рядом с вагонетками.
— Бегите! — крикнул Райнер.
— Эй, вы, шевелитесь! — заворчал Павел, подталкивая рабов копьем. — Давайте же!
Но те, едва поднявшись, побежали навстречу Райнеру и его товарищам. Райнер попытался остановить одного раба, пробегающего мимо, и Франц тоже, но те увернулись и помчались дальше, туда, где лаяли собаки.
— Дураки, — всхлипывал Франц.
Они протиснулись мимо вагонеток. Сзади доносились отчаянные вопли и звериный рык. Райнер почувствовал уколы совести, когда понял, что втайне надеется, что собаки пожирают рабов, которых он совсем недавно с таким трудом освободил. Но, видимо, дело было не в этом, поскольку лай и крики становились все громче.
Они обогнули еще один поворот, и Джано растянулся, споткнувшись о каменный выступ. Фонарь выпал у него из руки и грохнулся на рельсу. Свет погас. Над ними сомкнулась тьма. Все остановились.
— Мирмидия, прокляни меня! — вскрикнул Джано.
— Не двигаться, — сказал Райнер. Лай и топот были слышны уже совсем близко. — Всем взяться за руки. Если никого рядом не обнаружили, сообщите.
Он потянулся и нашел чью-то шершавую ладонь.
— Я один, — сказал Густав.
— Не сомневаюсь, — заметил Халс.
Райнер обратился туда, откуда донесся голос Густава:
— Возьми за руку меня.
Мягкая мясистая рука Густава ткнулась и поймала его руку.
— Быстрее! — взвыл Оскар. — Они идут!
Райнер оглянулся. Вдалеке метались по стенам огромные тени собак. Вскоре показались и сами псы, огромные, темные, обгоняющие своих хозяев, несущих факелы.
Райнер побежал, забыв отдать приказ. Впрочем, это было и не нужно. Остальные бежали вместе с ним, слепые, как летучие мыши, то и дело всхлипывающие. Они все знали, что бежать бесполезно, но ничего другого не оставалось. Страх двигал ими, — первобытный инстинкт спасения перед лицом неминуемой смерти.
Райнер споткнулся о рельсы, удержал равновесие и прибился к стене, чтобы не наступать на шпалы. Он слышал, как за спиной топает и отдувается Густав, а в каких-то двадцати шагах шумно дышат и рычат собаки.
«Ну, вот и оно», — подумал Райнер. Сейчас он умрет, лишится всех, кого любил и кто любил его, в черном туннеле под Срединными горами его сожрут чудовищные псы. В голове теснились мысли о том, что он еще не успел сделать, какие деньги не выиграл и не потратил, каких женщин не уложил в постель, какие книги не прочел, какую любовь не испытал. Он обнаружил, что плачет от сожаления. Все это было бесполезно — это ужасное путешествие, да что там, вся жизнь.
Где-то позади вскрикнул Франц. Ульф проревел что-то бессвязное, Райнера толкнули, тявкнула собака. Он обернулся, но толком ничего не увидел — только пляшущие тени и факелы где-то вдалеке.
— Франц?
Но ответа мальчика он не услышал: в этот самый момент в начале цепочки пронзительно закричал Джано, потом Павел и Халс. Посыпались мелкие камешки, разнеслось какое-то странное эхо. Райнер попытался остановиться, избежать скрытой опасности, но Густав, Ульф и Франц налетели на него сзади, и он упал.