Проклятие Валнира
Шрифт:
Он скривился в улыбке, показывая Райнеру окрашенные кровью зубы:
— А я думал, что дальше уродовать меня уже некуда.
— Ничего, вот потеряешь второй глаз — и не придется смотреть на себя, — порадовал его Халс.
Павел усмехнулся:
— Да уж, остается только надеяться.
Вскоре вернулся Густав. Райнеру показалось, что у того странное выражение лица, что-то вроде тщательно скрываемой усмешки, но хирург всегда выглядел так, словно скрывает что-то нехорошее, и сказать наверняка
— Как мальчик?
На лице Густава на мгновение появилась ухмылка, потом исчезла без следа.
— Он спит. Я дал ему микстуру. Собачьи когти прошлись вдоль ребер, потом во время падения в рану попал острый камень. Очень болезненно. Я вынул камень и перевязал рану. Он какое-то время будет слаб, но выживет. — Густав фыркнул. — Если мы вообще уцелеем.
— Смелый этот дурачок, — сказал Райнер со смесью недовольства и уважения. — Слишком уж старается быть крутым.
— Да, — произнес Густав и направился к Павлу с иголкой и ниткой.
Едва он опустился на пол, Ульф резко сел, замахал руками и заорал:
— Звери! Звери!
Инженер задел тяжелыми кулаками Густава и Оскара, остальные предпочли сами отодвинуться подальше.
Райнер встал:
— Ульф! Уркарт! Успокойся. Собак больше нет.
Ульф перестал размахивать руками и заморгал:
— Что?..
— Мы упали. Не помнишь?
— Я… я думал…
— Ты ударился головой, — сказал Густав, который уже пришел в себя. — Как себя чувствуешь?
Ульф потер глаза. Он качался, как пьяный.
— Голова болит. В глазах мутно. Мы упали?
— В кучу шлака, — сказал Райнер. — Мы все пострадали.
— Но хоть от собак убежали! — рассмеялся Халс.
Густав посмотрел Ульфу в глаза:
— Ты контужен. Скажи мне, если с глазами будет все так же скверно.
И он снова принялся зашивать губу Павла.
— Где же мы тогда? — вдруг забеспокоился Ульф. — Где отряд курганцев? Мы их упустили? Мы сможем вернуться обратно? Мы потерялись, да?
— Заткнись, придурок! — крикнул Райнер.
Вот только второго Оскара недоставало. У Густава эликсира не хватит.
Он застонал. Инженер сказал слишком много. На лицах остальных отражалось все более явное беспокойство.
— Успокойтесь. Да, вы все. Конечно, ситуация та еще, но, как только что сказал Халс, мы убежали от собак, а это уже что-то, верно? Что касается отряда, то я понятия не имею, далеко ли он отсюда и где это самое «здесь», но кто-то же проделал эти туннели. Должно быть, они куда-то ведут. — Он снова выудил из кармана компас Вирта. — В данный момент они ведут на юг, куда мы, собственно, и собираемся, так что не все потеряно.
Он на секунду прикрыл глаза и с большим трудом снова их открыл — так сильна была усталость.
— Значит, здесь мы отдохнем, — сказал он наконец. — Места хватит всем. Когда наш хирург закончит работу, мы разойдемся спать, а план будем вырабатывать уже на свежую голову. — Он с облегчением вздохнул, когда увидел, что люди закивали и успокоились. — Хорошо. Караулить будем в две смены. Я пойду во вторую, если кто-то чувствует, что в состоянии потянуть первую.
— Я готов, — быстро отозвался Густав. — Я пострадал меньше всех.
Райнер с благодарностью кивнул, хоть и был несколько озадачен: раньше Густав никогда не вызывался караулить добровольно.
Густав перевязал всем раны и наложил шины на переломы, и все разошлись по маленьким комнаткам. Их ждало странное открытие: темнота более не была непроглядной. Они думали, что, как только Густав расположится в центральном помещении и загасит факел, наступит кромешная тьма, но слабый свет, такой слабый, что они сначала даже не были уверены, не кажется ли им это, осветил комнаты. Казалось, зеленое сияние испускают сами стены или, точнее, то, чем они были покрыты.
— Это уже кое-что, — послышался голос Павла из того помещения, где остановились они с Халсом.
«Да уж, — подумал Райнер, аккуратно опуская голову на постель из вонючих тряпок. — По крайней мере, удастся рассмотреть, что за гигантская мерзость выползет из туннеля и убьет их».
Райнеру снилась игра в кости с каким-то странным противником, который явно пользовался мечеными фишками, и все же он играл снова и снова, делал ставки и каждый раз терпел поражение. Внезапно сновидение прервал отчаянный вопль.
Он заморгал в зеленоватом полумраке, поначалу плохо осознавая, где находится. Крик повторился. На этот раз он узнал голос Густава. Густав! Была его очередь караулить. На них напали! Райнер вскочил и схватился за меч, но тут же едва не упал, так сильно болело все тело. Ощущение было такое, будто его связали железными тросами, которые натягивались при каждом движении.
Он заставил себя двигаться, превозмогая боль, и выполз в центральное помещение. Остальные тоже выглядывали из своих убежищ с оружием в руках. Оскара не было.
Райнер захромал по направлению к туннелю, но его остановил жуткий дребезжащий стон в комнате Франца. Он повернулся и вместе с остальными бросился туда, приготовившись к схватке.
Их глазам предстало странное зрелище. Франц с безумными глазами прижался к стене и одной рукой запахивал куртку, в другой сжимал окровавленный кинжал. Густав лежал у его ног в кровавой луже, хватаясь за рану в глотке, которой уже не суждено было затянуться. Пока Райнер смотрел, его руки расслабились и бессильно упали на землю. Комнату наполнил запах мочи.