Проклятие виселицы
Шрифт:
Она смазала мандрагору окровавленной слюной, снова завернула крошечное тельце и спрятала обратно под тюфяк, потом свернулась калачиком и стала думать о Финче.
Хью склонился над парапетом моста, глядя на реку. Бледный отсвет рассвета только крался по краю неба, на грязной воде внизу отсвечивали блики золота. В слабом свете умирающего фонаря виднелись очертания двух стражников, сгорбившихся у ограды на дальнем конце моста. Днём Епископский мост служил одним из входов в Норвич, но по ночам был закрыт, и считалось, что охранялся. Однако не этой ночью — оба охранника храпели, как свиньи в грязи. Хью разрывался между желанием
Хью ощутил под рубашкой меховой пояс и улыбнулся. Та знахарка одарила правильного человека. Он собирался заполучить всё, чего хотел и заслуживал. И в отличие от брата, знал, как воспользоваться властью.
Как легко оказалось найти ту беглянку Осборна. Она практически сама влезла на колени Хью, как будто её влекло к нему. И не её первую. Некоторые женщины просто не могут не играть с огнём, они желают сгореть. Жаль, если девчонка померла. Было бы приятно наблюдать что с ней сделает Осборн. Но Хью ещё вернётся в публичный дом позже, выведает, жива ли она. Если да, он сумеет найти в городе какое-нибудь местечко и подержит её взаперти, пока не соберется обратно в Гастмир.
В любом случае, он пока не собирался покидать Норвич. Он намеревался заняться собственными неотложными делами.
Хью был поражен, узнав, что Рауль ездил в Норвич по поручению Осборна, искать девчонку. Он считал, Рауль приехал сюда потому, что разузнал о предателе, и Хью собирался этим воспользоваться. Он всё ещё был уверен, что в измену каким-то образом вовлечён Рафаэль, и намеревался найти доказательства — ради одного только удовольствия полюбоваться, как этот мерин станет упрашивать палачей смилостивиться. Ну, а если Хью сумеет поймать Рафаэля вместе с другими, кто помогал французам, тогда ему будет что предложить Иоанну. Уж он-то не повторит ошибки Осборна, не станет ждать обещания новых владений. Он потребует свою награду сейчас — головы предателей в обмен на богатое поместье. Это честная сделка.
Когда от пойманного на краже болотного жителя Хью узнал о "Святой Катарине", награда оказалась почти у него в руках. Но даже после основательного избиения несчастный сказал только, что корабль привезёт контрабандой французов, а имени того, кто им помогает, он назвать не смог или не хотел. И как Хью ни старался, больше ничего узнать не удалось. Поэтому в конце концов пришлось послать анонимное предупреждение в гарнизон. Так, думал Хью, он сумеет приписать заслугу себе, если французов схватят, и не выглядеть дураком, если вся эта история окажется ложной.
Он ожидал, что солдаты Иоанна появятся и схватят французов при высадке на берег. Он даже отправился в бухту, посмотреть, как будут разворачиваться события, уверенный, что тот, кто помогал французам, кем бы он ни был, придёт встречать корабль и он, Хью, сможет натравить на него солдат. Но неуклюжей попыткой захватить сам корабль люди Иоанна сломали все его планы. Корабль охватило пламя, не осталось даже доказательств, что французы вообще были на борту. И Хью решил — тот дрожащий мелкий воришка просто выдумал басню, чтобы спасти свою шкуру.
Вся та история оказалась для Хью бесполезной, однако теперь, если он выяснит, кто убил этого идиота Рауля, это может вывести его на гнездо изменников — лучший подарок для короля. А то, что нашлась беглая крестьянка — хороший знак. Неужто, как и напророчила знахарка, для Хью взошла звезда?
Он найдёт изменников там, где не смог этот дурень Рауль. Заслужит
Боже, но он так устал. Та паршивая девка забрала все его силы, да и Матушка чересчур старалась угощать его крепким вином всё время, пока ждали мальчишку. Теперь выпивка рвалась наружу, а голова была мутной и тяжёлой. Хью ещё сильнее навалился на ограду моста и положил голову на руки, пытаясь набраться сил, чтобы добрести до гостиницы, в которой остановился.
Он уже собирался выпрямиться, когда его внимание привлекло какое-то движение внизу, на берегу реки. По узкой дорожке бежал светловолосый мальчик. Хью и не глянул бы на него второй раз, но мальчишка пригнулся, испуганно глядя на лодки, стоящие у причалов вдоль берега — он явно старался проскользнуть мимо них незамеченным. Что-то в этом ребёнке показалось ему знакомым. Прищурившись, Хью всмотрелся в маленькую фигурку.
— Финч, это ты, малыш? А я тебя ищу. И не думай, что сумеешь удрать.
Финч вздрогнул, обернулся и увидел на мосту человека, которого боялся больше всех на свете. Ребёнок оцепенел от ужаса. Его трясло так, что он замер, не в силах бежать. Он беспомощно всхлипывал. Но глядя на Хью снизу вверх, он вдруг увидел, как лицо Хью исказила ужасная судорога боли и шока. Руки крепко сжали края парапета, он со стоном выгнулся назад.
Хью упал на колени, голова ударилась о каменную стену. Испуганный ребёнок не стал ждать продолжения — развернулся и бросился прочь, как будто за ним гнались все коты ада. Хью остался лежать в расплывающейся луже крови. Его убил первый же удар в спину, и потому он уже не ощущал, как нож вонзался снова и снова, как будто для того, чтобы он уже точно никогда больше не вернулся в этот мир. Впрочем, кое-кто пожалел бы об этом — Хью заслуживал чувствовать эти удары. Нападавший наверняка так и думал.
Его обнаружили наконец пробудившиеся стражники, когда лёгкий утренний свет наконец потревожил их младенческий сон. Они в ужасе воззрились на тело, дрожа при мысли, как близки сами были к тому, чтобы проснуться с перерезанным горлом. Конечно, сделать такое мог только безумец. Стражники быстро прикинули, не сбросить ли тело с моста. Пусть его найдут подальше, в реке, а не там, где они должны были быть начеку. Но один взгляд на лодочников, готовящих завтрак на своих утлых судёнышках, убедил стражу, что даже самый тупой человек с реки никак не сможет не заметить окровавленный труп, пролетающий вниз и с шумным всплеском шлёпающийся в воду. Несчастные стражники переглянулись. Делать нечего, придётся поднять шум и крик и молиться о чуде, что спасёт их от неминуемого наказания. И чтобы предвидеть, что впереди не ожидает хороший день, могущество мандрагоры им не требовалось.
Ухмыляющийся демон со свиным рылом и ушами летучей мыши, перевернутый вниз головой, таращился на Элену. Щеки коснулось что-то пушистое, а когда она дёрнулась, к ней бросился волк с оскаленными зубами. Она вскрикнула, попыталась поднять руки, защищая лицо, но они стали тяжёлыми, как мрамор, и не подчинялись. Где-то сзади раздались медленные шаги, потом прямо перед ней неспешно моргнули два выпученных лягушачьих глаза. Мелькнул длинный красный язык, Элена услышала звук отдалённого голоса, но слов было не разобрать. Она извивалась, старалась вывернуться, но не могла. Казалось, она попала в паучью сеть. Лягушка заговорила снова.